-- Я точно подсыплю Лелиане той травки, которую Морриган набрала для Огрена, -- сказала она отсмеявшись.
Алистер вспомнил, как Огрен то и дело сворачивал с дороги, потом несясь за ними вприпрыжку.
-- Так это он не сам что-то съел?
Элисса ойкнула, зажимая рот ладонью.
-- Ну говори уж, раз проболталась.
-- Огрен попытался ущипнуть ее за...
-- Задницу, -- развеселился Алистер. -- Удивляюсь ее милосердию.
-- Он не успел. Но вместо того чтобы сделать вид, будто ничего не было, решил выразить свое восхищение на словах.
Алистер представил, как в устах Огрена могло звучать "выражение восхищения" и развеселился еще пуще.
-- И?
-- От пинка увернулся и поспешно ретировался. Но Морриган злопамятна.
-- И я ее понимаю, -- сказал Алистер, отсмеявшись. -- Если Лелиана вдруг прихворнет, сделаю вид, что ничего не знаю.
Элисса хихикнула.
-- Им понравилось. На страданиях отвергнутого эльфа Изольда прослезилась.
-- Надеюсь, ты не поверила в эти... страдания?
-- Баллада не должна быть правдивой. Она должна бередить сердца -- и это Лелиана умеет, что бы я ни думала по поводу... источника ее вдохновения.
Алистер придвинулся ближе, заглядывая в смеющиеся глаза:
-- Она была правдива -- там, где про красоту юной девы.
Элисса коснулась его щеки, не отводя взгляд.
-- Там, где про прекрасного лицом и душой воина -- тоже.
-- А вот это бессовестная ложь, -- прошептал он в полураскрытые губы. -- И не спорь.
Он подхватил ее на руки, опустил на кровать, помедлил -- не испугается ли, не оттолкнет -- но Элисса обвила руками его шею, и скоро все баллады на свете стали не важны. Остался лишь стук сердца, неровное дыхание и звонкий девичий вскрик.
========== 23 ==========
Алистер не слишком верил, что утерянная святыня вообще существовала. Еще меньше он верил в чудесные исцеления. К добру или к худу, но вышло, что чуду все равно -- верят в него или нет. Оно просто случается. Даже когда Алистер пересыпал щепоть праха из найденной урны в кисет, он не мог до конца уверовать. Рядом плакала от восторга Лелиана, шептала молитвы Винн и даже неугомонный эльф подозрительно притих -- а он так и не мог в полной мере осознать, что прямо сейчас, он, Алистер, действительно держат в руках частицу Священного Праха Пророчицы. Не то, чтобы он когда-либо разуверился, напротив. Просто посреди Мора, крови и обыденных забот вдруг обнаружить, что держишь в руках частицу Вечности было... невыносимо.
Но Эамон пришел в себя, едва кисет с частицей праха коснулся лба, и в чудо пришлось поверить. Правда, известие о Конноре и демоне едва снова не уложило эрла, и пришлось звать Винн, но в конце концов, все обошлось. Жажда жизни и жажда деятельности у Эамона били через край, несмотря на болезнь и почтенный возраст -- едва поднявшись с постели и передвигаясь лишь с поддержкой, он потребовал немедленно отправляться в Денерим, пока "узурпатор" не отправил весь Ферелден под хвоста Архидемону. Причем, в буквальном смысле. Многие банны не признали Логэйна регентом, и, будучи солдатом до мозга костей, тот не удержался от самого простого решения. Гражданская война в разгар Мора -- сама эта мысль никак не умещалась у Алистера в голове. До распрей ли тут, если вскоре окажется, что делить уже нечего и некому, потому что на опоганенной скверной земле не останется ничего живого. Но сколько он ни пытался поделиться своим недоумением, Эамон лишь советовал избавиться от наивности, а Элисса смеялась -- что какой-то там Мор по сравнению с перспективой полной и окончательной потери власти?