– В ту же минуту сдадут, твари продажные, сколько денег не заплати, – жаловался Матвей. – Мало что сдадут, так еще и в газеты сольют, что, мол, царь был ненастоящий. Нужно со стороны кого-то приглашать, надежного человека, чтобы мероприятие провести.
– А знаешь, есть у нас в колхозе художник Трифон Мухин, он тебе из говна и палок такой фестиваль слепит – закачаешься! – встрепенулся Авдеич.
– Мухин? – переспросил Матвей. – Родственник что ли?
– Еще какой родственник! Рабочего и колхозницу или там тракториста с дояркой с закрытыми глазами слепит, – закивал Авдеич. – Главное – работает с любым материалом: сено, солома, компост, глина с суглинком – ему все подходит. А уж из навоза такие скульптуры отливает – не поверишь!
– Сделает Миху размером с небоскреб! Мы ему провода вставим от сварочного агрегата и лампочки повтыкаем – что та башня Газпрома будет сиять! – неожиданно оживились студенты.
– А справится он один? – все еще сомневался Матвей, – работа-то большая.
– Так он и не один, – успокоил Авдеич, – у него в подмастерьях есть Яша. Так-то он числится конюхом, но тоже большой художник – визуальный анархист.
После третьей бутылки водки продюсера Матвея удалось убедить, что команда белорусских художников справится с задачей и сохранит дело в тайне. После того как согласие было достигнуто, Авдеич стал названивать в Новые Оглобли.
– Кого там? – недовольно пробурчала Тихоновна, подняв трубку.
– Але, Тихоновна, какие сегодня удои? – сходу взял быка за рога председатель.
На сельском конце все затихло. Не слышны были даже шорохи…
– Тихоновна, чи ты оглохла? – переспросил Авдеич. – Как дела на ферме, спрашиваю?
Видимо здесь зампредседателя, оставленная на хозяйстве, наконец поняла суть вопроса. Она стала громко и подробно докладывать обстановку. Чтобы не пересказывать все обстоятельства ее доклада ограничусь краткими выдержками, опуская при этом нецензурную лексику. Итак, тезисно: «Где тебя носит, кобелина ты старая…, чтоб тебя черти забрали…, чтоб мои глаза тебя больше не видели…, чтобы ты издох уже с моих глаз!».
Приняв и одобрив отчет заместителя, Авдеич распорядился срочно командировать в город Санкт-Петербург художника Мухина и конюха Яшу. Названным лицам надлежит прибыть в гостиницу на окраине города с необходимыми инструментами, включая сало и самогон. Все остальные колхозные дела по-прежнему остаются в ведении Тихоновны.
Так дело фестиваля сдвинулось с мертвой точки. Жителей Санкт-Петербурга и гостей города ждало феерическое зрелище.