– Ты как старший брат, которого у меня никогда не было, – задумчиво пролепетала Кейт, чтобы отвлечься от страха, вызванного жуткими историями Эвана. – Сколько тебе лет?
– Семнадцать, – безразлично ответил Эван.
– Эван, – опомнившись, прошептала Кейт. – Почему все уверены, что я тоже выкину что-нибудь такое?
– Потому что все до тебя делали это.
– Я не знала тех других, но зато я знаю себя, – серьезно произнесла Кейт. – В той старой жизни у меня были друзья, я никого не предавала и уж точно, не пыталась кого-либо ранить. Так с какой радости я буду кидаться на кого-нибудь здесь?
– Никто из нас не знает, какие тараканы в голове у вас, девчонок. Лично мне плевать, – буркнул Эван. – Я просто рассказал тебе, почему здесь бесполезно заводить друзей.
– Как вы тогда живете здесь без друзей и доверия?
– Нет-нет, – снисходительно усмехнулся Эван. – У нас есть друзья. У парней. Почти все в Локе довольно мирные и дружелюбные. Только девчонки не могут жить нормально.
– Спасибо, – устало выдохнула Кейт, когда они подходили к кухне.
Неожиданное откровение Эвана немного отвлекло от происходящего, но Кейт все еще дрожала всем телом. Трудно избавиться от кошмара, даже если перестаешь думать о нем. Страх все равно окутывает тебя, пропитывает изнутри, поражает клеточку за клеточкой. От страха нельзя избавиться, но с ним можно ужиться. Кейт приняла решение: она будет жить, привыкать к новой жизни, к новым ужасам, впитывать их до тех пор, пока ее разум и тело не перестанут реагировать на страх. Нужно лишь время.
Ей больше не хотелось сидеть в одиночестве, тем более за самым дальним столом, куда почти не попадал свет от огня, заменяющего кухонную плиту, и факелов, установленных лишь в нескольких местах у крайних столов. Все остальные уже заняли свои привычные места. Когда Кейт и Эван приблизились, большинство взглядов снова устремились к Кейт. Но в этот раз они были не презрительными, а изучающими, словно все пытались понять, не сошла ли она с ума.
Дрожа всем телом, Кейт выдержала каждый изучающий взгляд. Она больше не смущалась и не чувствовала себя зажатой в угол. Страх распалил в ней огонь, как это бывало всегда после всплеска эмоций. Она не собиралась больше жалеть себя. Недавнее покушение на ее жизнь вызвало только гнев. Пусть, девушка не была сильной физически, но в подобных ситуациях всегда лишь злилась, вместо того, чтобы обижаться и в слезах молить небеса о спасении. Нет, она злилась, и гнев придавал ей сил. Пусть, ее трясло от страха, подкашивались ноги, но, когда в тебе есть хоть капля гнева к обидчику, ты не умрешь, смирно опустив руки, ты будешь бороться за жизнь.