Основная задача – втереться в доверие, отошла на второй план. Главной задачей для Кейт стало – приспособиться к новой жизни и не тронуться умом. Задача не из простых, но, кажется, теперь Кейт хотя бы знала, чего ожидать от жизни. Эван прошел мимо факела, торчащего из земли и сел за второй стол в третьем ряду, за которым уже был один парень. За первым столом сидели Тайлер, Нил и еще один парень.
Почти за каждым столом было по два или три человека. Лишь два стола в самом углу пустовали. Туда же и не попадал свет от огня. За одним из этих столов Кейт сидела во время обеда, но сейчас они будто находились на границе с другим миром, в котором не существует слова «безопасность».
Кейт глубоко вздохнула, набралась смелости, от которой остались лишь жалкие крохи, и медленно, но уверенно подошла к столу, за которым сидел Эван. Его сосед был широкоплечим жилистым обладателем больших, ярко-карих глаз с длинными густыми ресницами. У него были пепельно-русые волосы. Они плавно тянулись вверх от макушки, а на висках были гораздо короче. На лице его проступала легкая щетина, кожа – смуглая и на удивление чистая. Вид у парня был сонный и расслабленный. Он даже не взглянул на Кейт, когда та подошла к их столу. Эван тоже не поднял головы. Обоим было безразлично ее присутствие, но этому Кейт даже обрадовалась.
Девушка опустилась на лавочку рядом с Эваном. Слева от нее, за соседним столиком сидели ее первые знакомые и о чем-то перешептывались. Кейт скрестила руки, вытянув их на стол, и опустила голову на руки.
– Эй, новенькая, – позвал кто-то за первым столом. Кейт не обернулась и никак не отреагировала, тогда снова раздался тот же голос: – Кейт?
– Что? – не поднимая головы, безжизненно буркнула девушка.
– Ты цела? – довольно странным тоном спросил парень.
– Да, – ответила Кейт после минутного молчания. – Спасибо.
Энергии совершенно не осталось. Истерики всегда сильно выматывают, а помимо этого, день выдался насыщенный и очень тяжелый. Кейт чувствовала себя опустошенной. Ее сильно нервировало предвзятое отношение к ней, озлобленность всего мира, в котором она оказалась заключена. Неприятно, когда тебя ненавидят ни за что.
Парень, сидящий напротив, что-то прорычал и Эван тут же отозвался:
– Прекрати, Зейн. Она просто сидит и никого не трогает.
– Остальные хоть пытались выглядеть мило, – усмехнулся Зейн.
– Она устала. Как и все в первый день.
– Что-то не припомню…
– Девчонкам сложнее, не забывай, – притом, первое слово прозвучало как какое-то мерзкое оскорбление.
– То ли еще будет, – коварно оскалившись, произнес Зейн.