Пока Шэнь Цинцю предавался тревогам о своём будущем, Лю Цингэ прекратил выплёвывать кровь и наконец пришёл в себя.
Открыв глаза, он тут же увидел своего недруга — сидя рядом с ним на земле с видом абсолютного спокойствия, он глядел на него с высокомерным выражением, будто вынашивая какой-то зловещий замысел. В душе Лю Цингэ тут же зародилось подозрение, и он попытался было выпрямиться, чтобы быть готовым к нападению, однако его внутренние органы только что сильно пострадали, и, потревожив их этим движением, он вновь принялся кашлять кровью.
— Следи за дыханием, шиди, — прохладно бросил Шэнь Цинцю. — Не следует так возбуждаться. Ты же глава пика Байчжань — как можно доводить себя до столь жалкого состояния! Вот, вытрись. — С этими словами он вручил Лю Цингэ носовой платок.
— Шэнь… — продолжая блевать кровью, выдавил Лю Цингэ. — Какого чёрта ты опять задумал…
Видя, что ему и впрямь приходится нелегко, Шэнь Цинцю предупредительно похлопал его по спине.
Сперва Лю Цингэ думал, что тот собрался навредить ему, но увернуться не мог; однако, стоило ладони Шэнь Цинцю коснуться его спины, он ощутил, как поток чистой и безмятежной энергии вливается в его тело. Постепенно наполняя его руки и ноги, она помогла ему выровнять дыхание.
Это действие Шэнь Цинцю лишь погрузило Лю Цингэ в пущий ужас — в конце концов, не видя от своего шисюна ничего, кроме зла, он уже привык к его извечному коварству.
— Шиди Лю, — вновь похлопав его по спине, проникновенно начал Шэнь Цинцю. — На самом деле, уйдя в затвор, за последнее время твой шисюн немало осознал. При виде того, как твоя жизнь только что висела на волоске, так что чуть не иссяк аромат и яшма [29]… то есть, ты чуть не покинул этот мир в самом расцвете сил — вспоминая обо всём, что случилось между нами в прошлом, твой шисюн испытывает подлинные сожаления.
Похоже, кровавая рвота Лю Цингэ от этого лишь усилилась.
— Почему бы нам с этого дня не отринуть прах прошлого, — с дружелюбной деликатностью предложил Шэнь Цинцю, — чтобы, идя рука об руку, стать образцами товарищества, примером истинной дружбы между братьями по школе — как ты на это смотришь, шиди?
Конечно, выпаливать всё это вот так вот в лоб было немного неловко, однако после того, как он всё-таки не убил Лю Цингэ, этот замешанный на ненависти сюжет уже должен был измениться. Почему бы не пойти до конца, чистосердечно наладив отношения с Лю Цингэ? Как знать, быть может, если он впредь будет держать Лю Цингэ при себе, тот ещё окажет ему поддержку с тыла?!
Ужасающе бледный Лю Цингэ какое-то время молча глядел на него. Наконец, потеряв терпение, он выпалил: