О, а вот и теория заговора подъехала, вкупе с паранойей. Получите, распишитесь.
— Лирта Агнесса-Ренна, — дверь распахнулась, и на пороге возник… нет, вовсе не санитар, точнее, санитар, зачем-то косплеивший тюремного стражника. — Пройдите на допрос.
Я неловко кивнула отчего-то вмиг насупившемуся некроманту, перешагнула через поднос с несъеденной вязкой остывшей кашей и пошла, стараясь не переходить на бег с подпрыгиваниями.
Наконец-то, наконец-то визит к главврачу. Сейчас всё выяснится и меня освободят. Господи, скорее бы, скорее бы на свободу!
Глава 10.
Никаких наручников так и не надели, просто за мной и передо мной угрюмо следовали два здоровенных мужика, каждый выше меня на голову и раза в полтора шире в плечах, в тёмной форме, чем-то смахивающей на военную — синяя плотная ткань типа сукна, стоячие воротнички, металлические пуговицы, какие-то головные уборы, вроде высоких кепок без козырька. Больница-темница оказалась весьма приличных размеров — мы шли и шли по коридорам, испещрённым трещинами дверей, а они всё не заканчивались и не заканчивались, и по дороге нам больше ни одна живая душа не встретилась.
…может быть, баба Валя на самом деле работала в молодости на КГБ? Или шпионила на ЦРУ, ФБР, Моссад или что-то в этом роде? Подумав, что на старости лет можно ничего не опасаться, она сбегает в свою родную страну или просто на волю, но именно в этот момент её убойными секретами заинтересовалась ФСБ. А тут как раз я, такая непростая, такая подозрительная, появляюсь в её квартире…
Коридор закончился внезапно. Представшие моим глазам стена и дверь были отделаны тёмно-красным деревом и не лишены некоторого изящества, правда, несколько неуместного среди царящей атмосферы нацистского лагеря, из которой, впрочем, слегка выбивались роскошный ужин Марта и замечательное одеяло, благодаря которому я не околела за ночь на каменном полу. Впрочем, камень был, вероятно, с каким-то подогревом, по идее, должно было быть куда холоднее — этакий современный гуманный нацистский лагерь, трепетно заботящийся о соблюдении прав заключенных перед отправкой в газовую камеру.
Санитары в военной форме встали по обе стороны двери, словно часовые, а потом один из них постучал сухим уверенным стуком: тук, тук-тук, тук. Простенький какой-то пароль, что и говорить. Дверь отошла в сторону, будто у шкафа-купе, я вопросительно посмотрела на вытянувшихся в струнку стражей, пожала плечами и вошла.
На кабинет главврача открывшееся моим глазам помещение не очень-то походило. Впрочем, на генеральский кабинет главы службы безопасности — тоже. Комната оказалась почти пустой, посередине стоял деревянный стол, некрашеный, неприятно шершавый на вид, почему-то пятиугольной формы, к каждой из сторон был приставлен стул. На одной из пустых стен висела белая безголовая шкура, раскинувшая во все стороны четыре когтистые лапы.