— Ну, — начала Аманда, поправляя прическу. Ее руки немного тряслись. — Как я держусь?
— Держишься? — переспросила удивленно Лили и нахмурилась.
— Да, — кивнула ее мама и усмехнулась, поправляя очередную заколку. — Этот чертов тост я долго сочиняла и еще дольше репетировала. Очень непросто сохранять лицо при всех этих людях. Ты и сама это наверняка видишь. Они так требовательны к себе и окружающим, что порой мне кажется, будто они выставят меня за дверь из-за того, что я взяла в руки не ту вилку.
— Забавно, — сказала Лили, глядя на маму. — За сегодняшним ужином у меня была точно такая же мысль. И мне кажется, что я не раз ошибалась вилкой, но пока меня никто не выставил… Возможно, мое неподобающее поведение обсудят позже, за закрытыми дверями. Но ты… Ты держишься настолько хорошо, что мне и в голову не приходило, что у тебя какие-то трудности. А ведь я знаю тебя дольше и больше, чем остальные. Серьезно, мам, ты великолепна!
— Спасибо, дорогая! — улыбнулась Аманда. Она вздохнула с облегчением. И комплимент получила, и с непослушной прядью волос наконец-то справилась. Прическа снова выглядела идеально. — Я не могу упустить Джорджа. Он — моя надежда за хорошую жизнь. Другой такой мужчина мне может и не встретиться. Так что я должна сделать все, чтобы удержать его.
Лилиан снова заверила мать в том, что та прекрасно проявляет себя, и что у окружающих нет ни одного повода упрекнуть Аманду в несоответствии кругу. Да и вообще в чем-то еще. При оценивании Аманды исключительно по ее настоящему можно было смело ставить галочку в графе «идеал».
Зато в оценивании по прошлому все было куда сложнее. Теперь Лилиан в полной мере понимала, откуда у Аманды опасения. Провинциалка без образования, но со взрослой дочерью, и успешный бизнесмен с полным набором признаков правильной жизни — не самая лучшая пара с точки зрения родственников последнего. У Аманды темное прошлое, так что ее будущее тоже под большим вопросом. Аманда, очевидно, сдавала главный экзамен в своей жизни.
Чем более поздний час показывали часы, тем более уставшей Лилиан себя чувствовала. Проводя время с кем-то более привычным, она редко уставала. Иногда она и друзья гуляли по ночному городу до самого утра. Ноги после этого болели страшно, но удовольствие от прогулки стоило стоптанных пяток и натертых мозолей.
Если бы не присутствие Дэна, который помогал Лилиан освоиться и вести беседу с другими гостями, вечер окончательно стал бы морально тяжелым. Дэниэл многое сглаживал. Он говорил, пока Лили не знала, что говорить самой, шутил, когда беседа становилась скучной. Вряд ли он сам получал от этого удовольствие, но он делал то, что делал.