Разбойные люди, поняла Несмеяна то, что Светозар осознал куда раньше. Он встал на телегу и крутанул топор в ладони.
— Люди добрые, посторонитесь уж, мы проедем, — сказал он вроде уверенно, но в конце не удержал голос, и тот дрогнул, выдавая его с головой.
Один из мужчин, тот, что стоял рядом с Ежевичкой, усмехнулся.
— А чо ж не посторониться? А и посторонимся. Слезай с телеги и иди себе, — малость шепеляво известил он и криво усмехнулся. Передних зубов у него не было.
У Светозара дернулась щека. Он крепче перехватил древко топора, взглянул на лучника, что-то решая для себя.
— Лошадь заберу, — сказал он тихо, но уверенно.
— А ну и забирай, девку только оставь. Пошто нам лошадь, коли такая девка есть? — заржал тот, что был сбоку от Несмеяны, и вдруг резко дернул ее за руку на себя. Она вскрикнула и вцепилась Светозару в штанину. Тот резко махнул топором в сторону нападавшего, и мужик отшатнулся, а главарь тут же перестал улыбаться.
— А мы ж по-хорошему хотели, — рыкнул он и дал знак своим людям. Мужики кинулись к телеге, чьи-то пальцы вцепились Несмеяне в руку, Светозар махнул топором, а потом еще раз просто ладонью, выдохнул рвано и согнулся, будто получил удар в живот, но нападавшие отчего-то замерли, и тот, что тащил Несмеяну, отпустил ее.
— Он стрелу отвел, — крикнул кто-то из них.
Несмеяна взглянула вверх на мужа. Лицо у него было искажено, дышал он часто и тяжело, но тут же распрямился и выкинул в сторону свободную руку. Пальцы свело судорогой, на руке у него проступили сухожилия и вены. А потом на ладони появилась россыпь шариков величиной с горошину, показавшихся Несмеяне в сгустившихся сумерках угольками, только вот горели они не красным, а золотым, будто крошечные солнышки. Она не знала, что это, но разбойники, видимо, знали, потому что перестали нападать, повыкатывали глаза, а потом и вовсе принялись отступать.
— Сокол, Сокол, Сокол… — послышался Несмеяне шепот.
Судя по всему, разбойников эта птица страшно пугала, потому что уходили они поспешно. Но стоило последнему скрыться среди деревьев, как Светозар рухнул на телегу. И вокруг установилась тишина, и в этой тишине было слышно, как со свистом вырывается воздух из его рта.
— Свет, — тихо позвала Несмеяна.
Она была напугана. Не так, как обычно, это был какой-то совсем другой страх, который прежде ей испытывать не доводилось.
— Свет! — снова позвала она.
Надо было уходить. Это даже она понимала. Светозар зашевелился. Попытался сесть. Несмеяна кинулась помогать, поддержала под спину, дотронулась до его руки: та была холодной. По перекошенному лицу катился пот. Заглянула в глаза: белки покраснели.