Глаза Эстера забегали, стремясь придумать злую ложь, но язык упорно его не слушался, выведывая все его темные тайны.
— Селена. Эта мерзавка, смела смеяться надо мной! Я хотел ее проучить, но она вызвала этих чертовых птиц. Пока я прятался от них, она перешла в нападение. Эта потаскуха оказалась еще и ведьмой! До сих пор не понимаю, что темному господину нужно от нее. Никак отыметь желает, но оно и к лучшему. Может тогда она научиться кроткости и манерам!
— Что было дальше? — могильным голосом спросил я.
— Я отослал одного ее ворона на дальнее расстояние чтобы убить. Второго завалил, отразив атаку. Но видимо я допустил оплошность, ведь потаскуха смогла попасть в меня оглушающим заклятием!
— Что стало с третьим вороном, который покрылся льдом?
— Третьим? — лицо Эстера вытянулось.
— Ясно. — я разжал пальцы и Эстер упал на землю. — Селену забрал Нифералл.
Со стороны я старался казаться спокойным, позволяя сохранять трезвость ума. Но внутри все просто полыхало от негодования. Моя жена в плену у самого ужасного существа, которое есть на этой земле. И я даже боюсь представить, что он с ней сделает.
— Если с ее головы хоть волос упадет! — вырвалось из моих уст тихое шипение. — Я этими руками оторву голову проклятому богу и всем, кто ему служит. Клянусь.
Брегмат с тоской посмотрел на меня и взял цепь от наручников Эстера, наматывая ее на кулак.
— Где находится Нифералл! Мы должны знать точно, куда он собирался увести принцессу Селену. Говори! — закричал советник.
— Они в столице Эшахама. — сказал Эстер после чего отключился.
— Я подготовлю телепорт. Воронов расколдуем позже. Нельзя терять ни минуты!
Я пошел на поводу эмоций и забыл о человечности. Я забыл обо всем. Не будь у меня ингредиентов для заклинания, ни что бы не остановило меня от пыток. Я безумно любил свою жену и был благодарен ей за каждый день, что живу на земле. Она не просто подарила мне свет своей любви, она стала светом моей жизни.
Я обязан спасти ее.
Глава 25
Мне снился сон. Крепкий чай, пение ласточек за большим окном и аромат… Тайкой родной, что сердце пропускало удар. Так пах платок Грюнвиры. Казалось, что в этом аромате особенного. Старое мыло из говяжьего жира и глины. Таким обычно пользовалась прислуга, она же сама его и делала. Но Грюнвира, моя милая нянечка, пахла по-другому.
В тот день я делала уроки, и захлопнув ненавистную книгу посмотрела на недовольное лицо няни. Она никогда не могла на меня долго злиться, и уже через мгновение первые морщины на ее лбу разгладились, и она присела, смотря мне в глаза.
— Не будешь учиться, похитит тебя злой колдун. — пригрозила она мне худым пальцем.