Фэн Хай, услышав рассказ крестьянина, подобрался и посерьезнел.
— Покажи, где воет, — приказал он, и крестьянин, просветлев лицом, повел нас по полю, размахивая руками и дополняя свой рассказ леденящими душу подробностями. По его словам, все было спокойно, а потом вдруг в одну ночь Минг Яо, как звали крестьянина, и его домочадцы услышали жуткие звуки. Выглянуть наружу они не решились, а утром, когда набрались смелости, шумящее существо уже скрылось.
Пройдя рапсовое поле, мы дошли до скособоченной оградки, заваливающейся сразу во все стороны, за которой был небольшой огородик, загоны с домашней птицей и сам дом — глинобитная, беленая деревенская постройка. Домик, с гуляющими во дворе курами и составленными у стены керамическими чанами для маринованных овощей, выглядел совершено мирно — до тех пор, пока мы не подошли поближе и не увидели глубокие борозды, процарапанные в стене. Их было ровнопять — как будто кто-то, кто очень хотел проникнуть внутрь, с силой провел рукой по стене, взрывая глиняную стену ногтями, словно масло. Как кот, который пытается добраться до мышки идерет деревянный ящик, под которым она спряталась.
По спине пробежал противный холодок, и, бросив взгляд на заклинателя, я увидела, что он донельзя серьезен. Что бы это ни было, это явно была не мелочь.
— А-Яо[1], это ты? — донесся из дома надтреснутый голос, и на пороге показалась старушка с абсолютно седыми волосами и лицом, сморщенным, как печеное яблоко. — А-Яо, кто это?
Старушка, подслеповато щурясь, уставилась на нас с некоторым подозрением, и крестьянин поспешил к ней, на ходу приговаривая:
— Матушка, я привел господина заклинателя с… — тут он смерил меня взглядом, и, поколебавшись, закончил: — с ученицей.
— С учеником? — не расслышала его матушка. — Веди господ заклинателей в дом, а то пожилой человек уже, наверное, устал стоять, — она кивнула на Фэн Хая, приняв его серебристо-пепельные волосы за старческие седины, — да и мальчонка притомился, вон какой зеленый.
Я молча проглотила "мальчонку", Фэн Хай царственно проигнорировал "пожилого человека", и мы следом за старушкой вошли в дом.
В доме, каждая ровная поверхность которого была украшена вышитыми салфетками, было прохладно и чисто. И еще — не наблюдалось никаких признаков темной энергии. Что бы ни пыталось пробраться внутрь, пока эти стены успешно его сдерживали. Интересно, почему? Не такие уж они и крепкие, по крайней мере, на вид, а существо, оставившее такие борозды в стене, могло бы с легкостью разрушить дверь и войти.
Фэн Хай, казалось, пришел к таким же выводам, и, бросив на меня короткий взгляд, приступил к расспросам. Минг Яо и его матушка с готовностью поведали нам, что в доме живут лишь они, жена Минг Яо и их трехлетняя дочка Чоу Чоу, которая, стесняясь, выглядывала из дальней комнаты.