Спина неожиданно уперлась в прохладный, чуть ребристый камень. Я выгнулась, сжигаемая заживо возбуждением. Ему два года не давали свободы, будет мстить за каждый упущенный момент.
Язык во рту безраздельно хозяйничал наравне с руками на теле. Никаких препятствий, все грани стерлись.
Над водой зазвучали звуки наслаждения. Стон разнесся под сдержанный выдох Богдана. Кроме самой природы никто не услышит.
Вода будоражила кожу. Время и вовсе растворилось. Осталось лишь удовольствие друг другом. Имеющее границы и вполне закономерный предел.
Ласка чередовалась с легкой грубостью. Вполне в стиле Богдана.
Туман в голове стал похож на пар над водой.
Горящие таким же наслаждением глаза напротив, в нескольких сантиметрах.
Кульминационная волна ощущений растянулась от места соприкосновения к животу. Расфокусированный взгляд поймал появляющиеся странные светящиеся точки по берегу и среди деревьев.
Волшебство момента зашкалило.
Поднялась на яркий, острый пик с протяжным стоном. Хриплый в ответ прозвучал рядом с ухом.
Слабость от удовольствия в теле, все больше и больше огоньков вокруг. Тяжелое дыхание на моей шее, мое — на жилистой Богдана.
Фееричное завершение дня. Неожиданно приятное и непредсказуемое.
— Светлячкам повезло, — прохрипел Богдан, отпуская меня. — У них все только начинается.
Вяло усмехнулась в ответ.
Пора выбираться на берег. Придется натягивать одежду на мокрое тело…
Проплыла вдоль обрыва к месту, где оставила вещи, не спеша вылазить.
Богдан на полянке уже натянул белье. Ткань сразу намокла, облепив подтянутые ягодицы. В голубоватом свете десятков, а то и сотен светлячков блестящая от воды кожа завораживала.
Вот что значит "поддаться соблазну". И вроде ничего сверхнеобычного: двое взрослых людей воспользовались моментом и друг другом. Но как это отразится на рабочих отношениях?
Подперла голову, опираясь локтями о траву берега.
Накинув рубашку, Богдан развернулся. Удивился моему нахождению в воде.
Опережая вопросы и комментарии, сказала:
— Иди, я найду дорогу. Дальше острова не уйду.
— Я подожду, — он поднял брюки, не пытаясь натягивать их на мокрые ноги.
— Не стоит.
— Может я боюсь ходить по лесу в темноте в одиночку?
— А я у тебя в качестве щита или защитницы? Паука раздавлю, змей сама покусаю? Отвернись.
Богдан иронично хмыкнул, но послушно повернулся спиной.
Подтянулась на руках, вылезая на берег.
Ни одеться спокойно, ни погулять в одиночестве. Что за отдых такой?
Прошлась бы, полюбовалась окружающим волшебством. Подумала. Хорошенько. Но нет! Мистер Люцифер в одиночку ходить не изволит.