Мы с Каэр переглянулись.
– Это безопасно?
– Более чем, – Энгус усмехнулся. В его лапах появилась обычная губная гармошка, – Отвернитесь, пожалуйста. Не люблю, когда на меня смотрят во время работы.
Мы послушно повернулись к нему спиной. Через некоторое время раздалась приятная, но очень грустная мелодия. Я услышал, как всхлипывает Каэр, и погладил её по голове. "Чёрт, тут даже я бы расплакался, если бы мог. Интересно, Энгус тоже?.." Мелодия уже заканчивалась, и я украдкой оглянулся. Боковым зрением мне удалось рассмотреть силуэт. Мужчины средних лет. Вздрогнув, я отвернулся, почувствовав, что видел что-то, чего не должен был. Музыка остановилась.
– Всё, можете оборачиваться, – бодро сказал Энгус, – Она уже летит.
Над морем действительно что-то двигалось. Это было похоже на чёрную тучу. Я сделал шаг назад, прижав Каэр к себе. Огромная птица, усердно работая крыльями, повисла напротив утёса.
– Знакомьтесь, – Энгус улыбнулся, – Это Лир.
У меня не было слов. Когда он говорил про большую птицу, я явно недооценивал её размеров. Она закрывала собой практически весь доступный нам ранее обзор. Ветер, поднявшийся от её крыльев, едва не сбивал нас с ног.
– Лир? Так это из-за него мы тут застряли? – крикнул я, стараясь победить ветер.
Птица, будто бы поняв, что я сказал, посмотрела на меня. Её глаза были на редкость спокойными и… мудрыми? Будто бы она знала всё. Мне даже стало несколько стыдно. Когда птица улетела, я выдохнул с облегчением.
– Я знаю про Лир не больше вашего, – сказал Энгус, – К слову, это я его так назвал. Птица прилетает, когда слышит грусть. Как-то так. Не обязательно губная гармошка – любой инструмент, немного искренней мелодии – и он тут как тут. Чувствуете себя чуть лучше теперь?
Каэр уверенно кивнула. Замешкав немного, я повторил за ней.
– Кажется, эта птица способна снимать все горести и печали одним своим появлением. Потрясающее создание. Жаль – неразговорчивое, – Энгус вздохнул, – За всё то время, что я здесь, единственное, что мне удалось от него выудить – только короткое "спасибо", когда я сыграл ему в первый раз. Но так-то он хороший парень.
– Так почему ты назвал его Лир? – у меня возникла очередная догадка. "Прямо день открытий".
– Не знаю, просто захотелось. Раз уж я назвал этот мир Лир, то почему бы птице, способной снимать тоску, не быть его частью?
– Остальных, кто здесь находится, тоже назвал ты?
– Почему бы и нет? Попадая сюда, человек на первое время теряет воспоминания. Чтобы помочь ему справиться с этим, я даю ему имя. А затем, когда память возвращается, он сам решает, как себя в итоге называть.