- Почему ты допустила все это? Разве не слышала мольбы о помощи своих дочерей? Как позволила проклясть твой мир?
- Ты мудра не по годам, - тяжело вздохнула богиня. – Это моя вина, слишком заигралась в творца, не обратила внимания поначалу, не поверила, отмахнулась, да и не до этого было. Два других мира, за которые я отвечала, в тот момент едва не уничтожили друг друга. Они нуждались во мне, а когда смогла вернуться в Дэлению, то посчитала возмездие темной феи справедливым. Лишь оставила лазейку, чтобы когда-нибудь все изменить. Тогда я закрыла глаза на ее жестокость, ведь пострадали не только виновные. Год от года я делила боль с тысячами умирающих мужчин, которые молили меня о пощаде, и ничего не могла сделать. Даже мне не под силу разрушить проклятие. Сначала необходимо было выполнить его условия.
- И ты привела меня, - договорила за нее.
- Да. Ты – истинная дочь Вероники. Такая же сильная, несгибаемая, где-то упрямая, но, самое главное, милосердная. Все мои надежды были связаны с тобой.
- Ты решила исправить с моей помощью свои ошибки, - снова констатировала я.
- Нам запрещено вмешиваться в дела смертных, лишь направлять, - вздохнула богиня. – С твоим появлением у Дэлении появился шанс, и я им воспользовалась, что бы ты сейчас не думала. И потом, что такое одна жизнь в масштабах целого мира?
- И поэтому ты вела меня, словно бычка на заклание? Да-да. Помню. Мама говорила, что это называется принцип меньшего зла, - с горечью отвечала ей.
- Если откровенно, то да. Ты должна была добровольно отдать свою жизнь, а для этого уже мне следовало постараться. Дать тебе сильных и любящих истинных, показать, что и в этом мире огромное количество тех, кого стоит спасти.
- Заканчивай все это, - устало выдохнула я. – Больше не хочу, да и задержалась я здесь. Пора идти дальше.
- Действительно, пора, - улыбнулась богиня, резко приблизила ко мне свое лицо и подула.
Неистовый вихрь подхватил меня, закрутил так, что я уже не понимала, где верх, где низ. Меня швыряло и мотало, полностью лишая ориентации, и, наконец, отпустило. Черт! Почему же так больно? Я же лишь дух – сгусток энергии. Как могу чувствовать физическую боль?
- Ммммм, - громко застонала я. О как, и голос есть!
- Оливия? – послышалось недоверчивое рядом.
- Малышка! Это и вправду ты? – еще один знакомый голос.
- Наша девочка снова с нами! – ух, зачем же так орать?
- Тяжелые веки распахнулись, вокруг были лишь цветные пятна. Потерла руками глаза… Стоп! Руками? Глаза? Насколько мне известно, у души не может быть глаз! Резкость и четкость зрения возвращались постепенно. И первые, кого я увидела, - шесть мужчин, склонившихся ко мне.