Ночью проснулся от странного беспокойства. Пошарил глазами по кровати, Оливии не было. Малышка стояла у окна, ее явно что-то терзало. Неслышно подойдя со спины, обнял, делясь своим теплом, силой и уверенностью. Что бы ни было, мы справимся. Феечка не захотела рассказать мне сейчас о том, что ее беспокоит, но обещала обязательно сделать это, когда разберется во всем. Видимо, время еще не пришло. Утащил свою добычу обратно в теплую кровать и ворвался в ее сон в образе медведя, уводя на свою поляну – мое место силы, что успокаивает и вдохновляет. Всю оставшуюся ночь охранял свое сокровище.
Не желая будить Лив, давая ей еще немного времени отдохнуть, отправился за Корнуэлем. Его помощь ей будет очень нужна, а, вернувшись, застал невероятно чувственную картину: длинные стройные ножки обвились вокруг бедер Дуэйна, и малышка с жаром отвечала на поцелуи мага.
- Так и знал, что оставлять тебя с нашей женой – не лучшая идея, - обратился я к побратиму, хотя никто из нас не устоял бы.
Князь, ожидающий в гостиной, быстро устранил все последствия активной ночи, а у Оливии появилась идея, очень правильная, надо признать. Весь день она сливала свою тьму в накопители и отбивалась от наших настойчивых попыток утащить ее отдыхать, хотя надо быть честным, не только отдыхать. Ранним утром следующего мы собрались покинуть замок Корвэйлов. Корнуэль выделил нам сопровождение – двадцать лучших воинов во главе с капитаном Мирвэном Легардом. Этот наглый красавчик неимоверно злил тем, что бросал откровенные взгляды на нашу супругу, но она, казалось, совершенно не замечала их, одинаково ровно относясь ко всем воинам. В первый же день она снова истратила почти весь свой резерв, наполняя силой нас и магов сопровождения, чем сразу же снискала их безмерное уважение, а уж ее умение держаться в седле вообще вызывало умиление на лице бравых вояк. Половину дневного перехода она держалась молодцом: не жаловалась, не капризничала, а после обеда загрустила и вскоре рассказала мне, почему. Еще двое мужчин, которых она оставила в своем мире, безмерно волновали ее. Один из них – истинный, что был с ней с самого рождения, но затем отдалился, причиняя боль, что тупой иглой засела в сердце. Второй – каким-то образом смог подавить притяжение пары так (Лив не могла ошибиться), что феечка не слышала от него отклика. Она страдала, но приняла свою судьбу и смирилась, что ее дом отныне здесь, в Дэлении. Я же со своей стороны обещал, что мы трое никогда не оставим ее, что бы ни случилось, всегда будем рядом. Знал бы я, как скоро я нарушу собственное обещание.