– Не говори чепухи, Айри. Это же просто слух! Ты же не веришь…
Подруга застыла на полуслове. Изображение дернулось, будто старая запись или картинка с дешевого голопроектора.
– Ян?
Она не отвечала.
– Вы прибыли в место назначения, – произнес мелодичный женский голос.
Часть корпуса отъехала в сторону, впустив дневной свет и шум города.
Мне не хотелось бросать Янку одну в том такси, но ведь я понимала, что ничего с ней не случится – приложение-то останется в моей голове. Поэтому я быстро выскочила, озираясь по сторонам – вдруг кто-то увидит меня без аватара – добежала до припаркованной у тротуара машины и запрыгнула внутрь. Дверь, открывшаяся при моем приближении, захлопнулась.
В машине пахло потом и сигаретами. Я упала на заднее сидение – спереди никого не было. Электромотор ожил, сообщив о своем присутствии легкой вибрацией, пробежавшей по салону. Авто тронулось с места.
У стены мы остановились. Сторожевые программы считали данные пропуска, открыли проезд. Что было дальше – помню с трудом. Меня клонило в сон, глаза слипались, будто ресницы расплавились. Я боролась минуты две, а потом сдалась. Последнее, о чем я подумала: кто-то пустил в салон усыпляющий газ.
– Тащи ее в гараж, – противный мужской голос летел из заоблачных далей, мягко погружаясь во вспененную вату моего сознания. – Осторожнее ты, придурок!
Положение тела изменилось, я ощутила застарелый запах пота, сигарет и опасности. Через веки пробивался слабый солнечный свет. Я попыталась открыть глаза – стало больно. Болела голова и мышцы. Меня несли на руках. Небо качалось в такт его шагов. Я вспомнила синеглазого незнакомца, сердце мое сжалось, но всего на мгновенье. Глубоко в душе я понимала, что он бы нёс меня по-другому. Нежно, мягко, бережно. Да и зачем ему меня усыплять?
Чтобы Сеть не обнаружила, куда меня увезли. Вот зачем!
Я через боль распахнула глаза, увидела небритый подбородок, волосатые ноздри и густые брови над запавшими в ямы глазами. Приподнялась, хотела закричать, но получился только сдавленный стон.
– Не суетись, – небритый тряхнул меня.
Говорил он безразличным, будничным тоном. Словно тащил овечку на бойню, и делал это по пять раз на дню.
– Проснулась? Проснулась, лапочка! – снова этот мерзкий голосок. Как выяснилось, принадлежал он низкому, толстому и плешивому человечку с потными руками, которыми он ощупал мое лицо и лоб. – Вот ты и приехала. Правда, у нас тут здорово?
Он обвел рукой заброшенную свалку с тысячами искореженных машин и другими железяками.
– Где я? – кое-как мне удалось заговорить. – Где