— Ира! Солнце, ты что там, уснула?!
После нескольких бесплодных попыток стало ясно, что Ирины в доме нет. Но у Дана нашлись ключи, а значит, оставаться на морозе больше не было смысла. Открыв замок, он впустил Ташу в дом, зажег везде свет, благо, что генератор работал, и, велев ей пока не раздеваться — в доме оказалось почти так же холодно, как на улице, только без ветра, ушел в гараж за вещами.
Она прошла по комнате, совмещающей кухню и столовую, заглянула в холодильник.
— Ты что делаешь? — Дан вошел в дом с охапкой дров в руках, захлопнул дверь и подозрительно уставился на Ташу.
— Холодильник не пустой, — радостно сказала она, показывая ему початую банку арахисового масла. — Значит, она просто ушла.
— Генератор работает, — хмыкнул Дан. — Уже по этому можно было догадаться.
Он прошел к камину, забросил туда дрова. Система отопления в доме была примитивная, но камин обеспечивал достаточно тепла для того, чтобы ходить в легкой одежде, не замерзая. Правда, приходилось ждать несколько часов, пока прогреется весь дом, но столовая-кухня нагревалась почти сразу. Вскоре Дан, а за ним и Таша сняли верхнюю одежду. Дан остался в свитере и джинсах, Таша — в спортивном костюме. Зашипел чайник.
— Выпьешь чаю? — спросила Таша, наливая себе душистого травяного напитка в узорчатую фарфоровую чашку.
Дан, устало откинувшийся в кресле, кивнул.
— Ага, спасибо. Ты — настоящий друг.
Она отвернулась, скрывая выражение лица. Улыбка, дурацкая улыбка наползла на лицо от его слов и все не хотела никак сниматься. Таша наполнила чашку из пузатого красавца-чайника, поставила на стол конфеты и варенье.
— Идем.
Дан молчал и не открывал глаз.
— Идем, я налила, — повторила она несмело, и осеклась, поняв, что он просто-напросто уснул.
Осторожно пересев за столом так, чтобы оказаться как раз напротив кресла, Таша принялась пить чай, разглядывая человека, который когда-то давно украл ее сердце.
За окном дул ветер. Он робко постукивал в окна своим невидимым кулаком, легонько, не со зла, подбрасывал искры в камине, заставляя их кружиться в хороводе.
Таша помыла посуду, осторожно, стараясь не разбудить Дана, но, в то же время, желая его пробуждения, как никогда. В пустом, но полном звуков доме ей становилось не по себе. Каждая тень дышала жизнью, каждый шорох нес опасность. Все время казалось, что кто-то смотрит на нее из незанавешенных окон. О том, чтобы подняться в спальню, не могло быть и речи. Она не могла представить себе, как будет спать одна в наполненной перешептыванием ветра комнате.
Где-то должен быть плед, и даже не один. Таша сняла обувь, поставила свои ботинки у камина — сушиться. В шкафу у лестницы отыскала пледы, накрыла одним спящего Дана, выключила свет. Забравшись с ногами в кресло, накрылась вторым пледом, и, вглядываясь в темноту, провела самую долгую ночь в своей жизни.