Там имелась баня, где девушки могли отмыться и привести себя в порядок, необходимый для придания товарного вида. Несколько больших комнат с лежанками, на которых им приходилось спать и, конечно же, зиндан — каменный мешок с решеткой наверху. В нем на хлебе и воде содержали тех, кому не хватало ума сразу же проявить покорность.
Увы, нападение русских иблисов во главе с их пришедшим из самого ада царем Иваном, едва не уничтожило все, что с таким трудом создавали предки Ахмета. Пленников и пленниц пришлось отпустить, оружие, имевшееся в опустевшем доме выдать, а тут еще ходили слухи, что их победитель, чтоб ему вернуться в пекло, требует от всех мусульман Кафы неслыханный выкуп.
Но с другой стороны самого Ахмета, хвала Аллаху, до сих пор не убили, а значит, есть надежда пережить все эти неурядицы. А потом великий падишах всех правоверных пришлет войско, которое прогонит неверных, и все вернется на круги своя. Ведь иначе и быть не может в этом хорошо устроенном мире!
Храбрые татарские воины снова приведут рабов, которых вместе с другими торговцами будет скупать Ахмет. И в его сундуки снова рекой потечет золото и серебро. И все утраченное вернется сторицей.
Стук в калитку заставил турка поморщится. Все рабы от него ушли, даже этот ни к чему негодный старик привратник. Ну, вот куда, скажите на милость, он подался? Кто его ждет дома? Ведь там все забыли, что он когда-либо жил на белом свете. Будет теперь побираться на своей никчемной родине, а тут хотя бы верный кусок хлеба…
Надсмотрщики тоже сбежали. А может, их убили бывшие рабы или казаки, кто знает? Они ведь сущие звери эти русские! Так что придется идти открывать самому. И сделать вид, что никого не осталось дома тоже нельзя. Тогда ратники царя Ивана выбьют ворота и все равно зайдут, но тогда все в доме станет их добычей. А так, он находится под охраной, и грабить его нельзя. Он сам слышал указ, прочитанный на площади.
— Иду-иду, — отозвался он, слыша, как нетерпеливо тарабанят в дверь.
— Резче![21] — донесся снаружи возглас с непонятным акцентом.
— Что вам нужно от бедного старика? — спросил Ахмед, немножко приоткрыв дверь и с удивлением увидевший, что пришел какой-то франк[22].
— Позвольте войти, почтенный господин, — на довольно сносном русском спросил иностранец. — Мне надобно потолковать с вами об одном очень важном деле.
— О чем вы говорите, эфенди? — удивился торговец, в силу профессии знавший множество языков. — Я совсем разорен и не веду никаких дел.
— Вы хотите обсуждать их на глазах у всей улицы?
— Заходите, — пожал плечами старик. — Прошу меня простить, но из-за неурядиц последних дней я совсем забыл о гостеприимстве.