— Карлович работает на фрицев? — воскликнул я, когда, расшаркавшись после ужина с радушными хозяевами, мы вышли на улицу и уселись в авто Петрова. После чего оснаб в «трех словах» поведал мне о сложившейся ситуации.
— Нет, — качнул головой командир, — он сам фриц! Агент «глубокого залегания», опытный и прожжённый диверсант из «Абвера» — целый штандартенфюрер СС Людвиг Майер! А натуральный Вильям Карлович Шильдкнехт, давно мертв, как, впрочем, и вся его семья. — Оснаб завел машину, вырулил со двора на дорогу и прибавил газа.
— Гребанное дышло! — не сдержавшись, выругался я в сердцах. — А ведь такой приятный во всех отношениях был старичок. Я думал, мы подружимся…
— Ага, и будете в валенках на завалинке вместе, попердывая, сидеть? — Незлобно подколол меня командир. — Его непосредственной задачей было сближение с тобой. Любым способом и любыми средствами! Да он в любую задницу без мыла бы влез, чтобы только завести с тобой приятельские отношения.
— И ведь получилось у него! — Я с хрустом сжал кулаки, наблюдая в окно, как мимо проносятся дома и деревья. На душе отчего-то было особенно муторно. — А этот, Жорик белобрысый, он кто? И что за хрень с ним происходила? Или это просто моя галлюцинация была?
— Нет, Хоттабыч, — продолжая нестись по вечерним московским улицам, ответил оснаб, не отрывая настороженного взгляда от дороги, — это не галлюцинация. Ты, как имеющий в числе прочих «плюшек», выданных тебе Судьбой, и Дар Мозголома, был затянут в некое общее для нас, Мозголомов, Ментальное пространство…
— Ох, ты ж! — воскликнул я. — Еще и какое-то ментальное пространство, мля… Выходит, Жорик тоже Мозголомом оказался? — Сделал я соответствующие выводы.
— И не только, — оснаб резко вильнул в сторону, заскакивая на маленькую улицу, едва ли не в одну полосу, — когда-то мы вместе служили. В штабе Деникина, — подумав добавил он, — а после провели в эмиграции бок о бок не один год. Однако, потом наши дорожки разбежались. Сейчас бывший ротмистр Вревский лижет задницу самому шефу «Абвера» — адмиралу Канарису. Выслуживается, сука, перед нацистами! — Оснаб резко тормознул и свернул в арку неприметного дворика. — Я сейчас… — резко бросил он мне, останавливая автомобиль и выскакивая из-за баранки.
Я лишь успел заметить, как на ходу «выцветают» его глаза, наполненные лютой ненавистью. Не хотел бы я попадаться сейчас под руку взвинченному донельзя командиру. Ой, не завидую я кому-то! За оснабом «тянулся» энергетический след, видимый только пробужденным Силовикам. Выглядел он как серое колышущееся марево, стремительно летящее впереди командира.