Основы православной антропологии (Леонов) - страница 88

Православное учение о человеке как образе Божием принципиально отличается от пантеистической идеи о человеке как божестве, согласно которой «Бог есть я и я есть Бог». Если в Православии перед человеком открывается бесконечная перспектива совершенствования, ибо, имея сродство с Богом, он при этом от Него сущностно отделен и ему есть куда стремиться, то в пантеистических учениях человек подвергается тяжелейшему искушению от гордости. Помысл о себе как об эманации божества порождает самомнение, искажает понимание о собственной греховности, создает иллюзию совершенства, порождает ложную аскетику. Подобное искушение не выдержали первозданные люди в раю, когда диавол предложил им нарушить заповедь Божию, чтобы стать богами. Тем более не способен справиться с этим искушением современный человек, расстроенный грехом. Учение о человеке как образе Божием является одной из граней, принципиально отделяющих христианство от пантеистических религий.


• Вопросы:

1. Зачем человек создан по образу Божию?

2. Почему столь известное понятие «образ Божий» не имеет четкого определения в святоотеческом наследии?

3. Как соотносится образ Божий с его проявлениями в человеке? Укажите основные проявления образа Божия.

4. Как взаимосвязаны образ Божий и природа человека?

5. Каковы основные положения православного учения об образе Божием в человеке?


• Задание:

Найдите и приведите десять святоотеческих высказываний об образе Божием, где он описан через одно или несколько его проявлений.

3.2. Личность

Жили три монаха. Они были строгими подвижниками, выполняли монашеский устав, но этого им было мало. Они стремились к совершенству, поэтому договорились разойтись на некоторое время и испробовать другие виды христианского подвига. Прошло время, и они вновь собрались вместе. Один сказал: «Я всегда сострадал больным людям и посвятил себя служению им. Ухаживал за ними, не боялся ни зараженных, ни прокаженных. Но сколько я ни трудился, не нашел душевного покоя, ибо болезням людей нет конца».

Другой сказал: «Меня всегда угнетала мысль о человеческих ссорах, и я решил примирять людей. Ходил по площадям и рынкам, заходил в дома и тюрьмы, но сколько я ни мирил, вижу, что не способен улучшить жизнь людей, научить их терпеть, прощать, любить. Я устал и не знаю, что мне делать». А третий монах молча взял котелок, зачерпнул из ручья воду и поставил его перед всеми. Смотрят они в него и видят, что вода мутная, глинистая, плавает в ней всякий сор. Сидят молча и постепенно замечают, что соринки пристали к краям котелка, муть осела на дно, и в зеркальной поверхности воды каждый увидел свое отражение. Тогда третий монах сказал: «А я, братья, ушел в пустыню и там смог увидеть свое лицо».