Склонилась к его лицо, нервно облизав свои пересохшие от волнения губы. Слегка прикоснулась к его теплым губам. Жар прошел по позвоночнику и задержался снизу живота. «Еще. Больше. Жестче.» — шептало подсознание и не став с ним спорить, поцеловала вновь. Не помню, в какой момент, все вышло из под моего контроля, но поцелуй стал ответным. Все тело покрылось мурашками, а мозг решил отключится. Его губы подчиняли и кусали, язык вытворял такое, отчего я теснее прижалась к нему и запустила свои пальцы в его шелковистые волосы, сжимая и запрокидывая его лицо вверх. Я горела как факел, терлась, как кошка своей грудью об его твердое и горячие тело. Воздуха в легких стало не хватать, пожар между моих ног стал приносить не только неудобство, но и даже боль. Боги как же это волшебно, жарко, волнующе…
— Дар я конечно все понимаю, но я вообще тоже волк и чувствую ее возбуждение, имей совесть заррраза, — зарычал Ан и обернулся к нам. Меня словно холодной водой облили. Распахнула свои глаза и увидела как Дар, теперь знаю его имя, довольно скалится и облизывает свои покрасневшие и опухшие после поцелуя губы. «А вот это ты зря», — взыграла гордость и со всей дури и злости, кулаком засадила ему в челюсть.
— Чеерт, больно, — зарычал он и недобро посмотрел на меня.
— А я вот думал брат, — довольно заулыбался Ан, — Один я такой счастливчик али нет? Теперь нас двое. У нее всегда такая реакция на поцелуи…аллергия наверно.,- нес ахинею этот …волк.
— Ззззамолчи, — зарычал Дар на брата и стал нервно дергать веревки за спиной, при этом смотря на меня не отрываясь. Признаюсь, стало как то неуютно, когда на тебя смотрят, как на дичь, которую мечтают придушить.
— А ну хватит, — нервно зарычала на них в ответ не хуже зверя и сама от шока, прикрыла рот ладонью.
— Крошка, а у тебя в роду лохматых не было? — спросил подозрительно Ан.
— Каких к черту лохматых, что ты несешь волк? Я человек!!! — огрызнулась я и обхватила себя руками.
— Знаешь крошка, теперь я не уверен, — все не унимался Ан.
Все это время Дар молчал и принюхивался к воздуху, водя по комнате носом. Я повернулась к ним спиной, все тело била дрожь неудовлетворения и злости на себя, на них, на все ситуацию в целом. Надо было убить и все. «Зачем, зачем я это сделала, да еще с врагом, дурра», — ругала себя, нервно растирая замершие плечи. За окном опускалась ночь, так как в помещении становилось темнее. Взяв с прикроватной тумбочки подсвечник и спички, стала поджигать свечи. И вот когда с этим было покончено, за моей спиной заговорил Дар и то, что он поведал, мне не понравилось.