Какое же это было гребанное блаженство погружаться в нее! Медленно, растягивая удовольствие. Какой она была узкой, горячей, мягкой.
Я вошел до конца, заполняя ее, понимая, что, возможно, для нее это слишком много. Завис, вглядываясь в черты лица. Ее бровки были чуть нахмурены, ротик приоткрыт. Мия все еще спала. А мне теперь хотелось, чтобы она бодрствовала и все чувствовала! Я наклонился, чтобы поцеловать ее в губы.
— Мия, родная, как же я тебя люблю.
Она вздохнула, со стоном открыла глаза.
— Марк… Ох, что ты… что мы делаем?
— Разве непонятно, милая?
— Ты не должен… Мы не должны…
— Я все-таки тебя отшлепаю, глупышка. Я же сказал, что люблю тебя, что ты моя. Разве что-то изменилось?
— Да. И ты знаешь это. Все изменилось. К вам пришла волчица. Ваша истинная.
— Успокойся. Она не наша. Ты моя истинная. Только ты.
Я понимала, что это не правда, но… как же сладко было обманываться! Он двигался в моем теле медленно, погружая меня в блаженство, отправляя волны удовольствия.
Зачем было о чем-то думать? Размышлять?
Я пережила такой страх и боль, когда увидела волчицу, когда поняла, что это именно волчица! Сама не знаю, как именно я поняла. Просто знала и все. И знала, что для меня все закончилось, что больше не будет такой любви и страсти. Такого отчаяния я никогда в жизни не испытывала и никогда больше не хотела бы испытать.
Жить совсем без любви — страшно.
Но жить, познав такую любовь и лишившись ее на мой взгляд еще страшнее.
Я вдруг ощутила такую дикую, мрачную пустоту внутри. Словно выгорела какая-то часть меня. Или я сама сознательно постаралась ее выжечь.
Пустота и одиночество после такой невероятной страсти! После той наполненности счастьем!
И боль. Только боль…
Но стоило мне увидеть их во дворе того стылого дома, как захотелось забыть обо всем — снова быть их женщиной, снова быть с ними. На любых условиях.
Марк повторял, что я его любимая, что я глупышка, которая невесть что подумала, а я про себя повторяла — говори, говори! Обманывай, даже если обманываешь! Мне легче жить с обманом, чем с пустотой.
И Дэн тоже говорил о любви.
И они оба были так нежны! И мне хотелось им верить. Просто верить несмотря ни на что.
Ну и пусть я не могу действительно быть их волчицей. Можно я просто немного побуду их женщиной?
Я согласна была на любой расклад после. Но мне хотелось еще немного времени. Еще хоть денек, два, неделю. Чуть подольше.
Да, я понимала, что, возможно, потом мне будет еще стократ больнее. Но…
Я так хотела быть любимой ими!
Марк был невероятно нежен. А мне самой хотелось, чтобы он взял меня жестче, страстно.