– Нет! – Камилла вдруг поняла, что сорочка задрана, а пальцы мужчины ласкают бедра, поднимаясь все выше.
Между ног стало влажно. Тело не слушалось, выгибаясь навстречу бесстыдным ласкам.
– Не надо, – прошептала она, облизывая пересохшие губы. – Пожалуйста… а-ах…
Она вдруг ощутила, что палец мужчины проник в ее лоно.
– Все хорошо, – прошептал капитан. – Все хорошо.
Тяжелое дыхание было ему ответом. Сдерживая стоны, Камилла судорожно кусала губы, комкала простыни.
– А-ах… – она задрожала всем телом и замерла, все еще тяжело дыша.
Фрэнк задрал сорочку еще выше, обнажая полукружия груди. Небольшие, они идеально помещались в его ладони. Наслаждаясь упругостью, Фрэнк начал поглаживать их, затем наклонился и сжал сосок зубами.
Камилла застонала и вновь выгнулась.
– Пожалуйста!
Он бережно провел языком по затвердевшей горошинке, подул и так же неспешно начал ласкать вторую грудь, заставляя женщину под собой извиваться от ласк.
Камилла окончательно потерялась. Она уже не помнила, где она и зачем оказалась здесь. Была только ночь, широкая кровать и мужчина, приятной тяжестью навалившийся на нее.
– Пожалуйста! – она не узнала собственный голос. – Прошу…
Она не знал, о чем просит, но Фрэнк прекрасно понял. Пальцы вновь проникли в ее лоно.
Камилла подала бедра навстречу, пытаясь насадиться на них еще глубже.
– Тише, тише, – Фрэнк удержал ее на грани.
Аккуратно коленом раздвинул ноги. Его член горячий и упругий прижался к Камилле.
– Пожалуйста! – прошептала она.
Фрэнк усмехнулся и стремительно вошел в нее. Боль пронзила тело, заставила закричать.
Наваждение прошло. Камилла с ужасом поняла, что только что отдалась почти незнакомому мужчине.
– Нет! – она забилась, пытаясь скинуть с себя тяжелое тело.
Фрэнк потрясенно смотрел на женщину. Она оказалась девственницей.
– Камилла, послушай…
– Я не позволяла вам называть себя по имени! – она судорожно пыталась прикрыться простыней, на которой виднелись пятна крови.
Лицо Фрэнка окаменело.
– Разумеется, миледи! Приятной ночи!
Он спокойно подобрал раскиданную по полу одежду, натянул бриджи, сапоги и вышел, решив, что мундир можно будет надеть и снаружи.
Камилла смотрела ему вслед, комкая в руках злополучную простыню.