— Послушайте… — я попыталась подняться, но он буквально придавил меня к креслу.
— Я очень не люблю неблагодарных людей. На добро надо добром отвечать, не учили?
Полные мокрые губы изогнулись в наглой ухмылке. Не той, которая подкупает девчонок, когда так улыбается симпатичный любимец класса, а той, когда наглость — пугает.
Вот почему он взял меня вчера на работу так просто! Я еще удивлялась, как все гладко вышло…
Что же делать? Орать? Да разве кто придет на мои вопли? Скорее всего, подобное тут не редкость.
Да и драться я совсем не умею.
— Рыженькая… Хорошенькая. На мою первую любовь похожа, — улыбка стала сальной. — Не бойся, дядя Нодар тебя не обидит. Наоборот, отблагодарит, если хорошо будешь себя вести.
Он протянул руку, чтобы дотронуться до моей щеки, а я, сама не понимая, что творю, изо всех сил резко оттолкнула его от себя. Затем вскочила и, юркнув у него под рукой, побежала к двери, радуясь, что он не успел ее запереть.
Мне было дико страшно, слезы буквально душили. Паспорт я так и не забрала, но сейчас он тревожил меня в последнюю очередь. Единственное, что волновало на самом деле — это спастись от этого мерзкого мужика. Убежать, спрятаться, скрыться. Фу!
Стоило только представить, что было бы, запри он дверь, стало дурно.
— Аглая, ты куда это? Эй! — раздался за спиной голос Аллы, но я, ничего не слушая, ринулась прямиком на выход.
На улице было довольно многолюдно для столь позднего часа: горели вывески магазинов, по тротуарам спешили по своим делам люди, мелькали в едином потоке машины. Но я не чувствовала себя защищённый среди них, наоборот, теперь в лице каждого я видела врага.
Зайдя за угол клуба, опустилась возле стены на корточки и, прикрыв лицо ладонями, зарыдала, выплескивая эмоции.
Прав был Вишневский, что мне нечего здесь делать. Как же он был прав!
И как теперь мне забрать паспорт? Прийти сюда с мамой или полицией? Так ведь у меня нет ни единого доказательства его домогательств, мне никто не поверит просто на слово.
Впрочем, можно сказать, что я его потеряла, и как-то восстановить…
Неожиданно на тротуаре прямо напротив появились чьи-то пыльно-белые кроссовки.
— Эй, ты чего тут уселась, кукла? — раздался хриплый голос, и я подняла зареванное лицо на незнакомого мне парня. Короткая армейская стрижка, серьга в виде креста в ухе и взгляд, похожий на взгляд Гургена-Нодара. Такой же маслянисто-ненормальный.
— Ничего, — я шмыгнула носом и поднялась, поправив на плече ручку сумки. — Уже ухожу.
— Давай провожу.
— Не надо, я сама дойду, — я попыталась пройти, но он, широко раскинув руки, преградил мне путь.