— Нормально.
Юный и гордый цветочек, который сегодня ночью он с легкостью сорвал. Ну давай же, бросайся на шею, неси всякие глупости, что несут девчонки после первой совместной ночи.
Но ничего подобного не произошло — она кинула на него осторожный взгляд и снова открыла книгу.
Данный факт немного смутил: да она же уже несколько лет как точно сохнет по нему, это очевидно. Такие и согласны на все по первому щелчку, и потом отделаться от них трудно. Что сейчас не так?
— Как чувствуешь себя? — закинул еще один шар, на удивление любуясь картиной, что открылась его глазам в положении снизу вверх.
— Хорошо. А ты? Болит? — кивнула на его воспаленные ссадины.
— Не особо.
Плохо, но он все-таки помнил, как она обрабатывала его раны. Как наносила перекись и дула, сложив губы трубочкой. Очень красивые на самом деле губы…
Снова посмотрел на них и в очередной раз порадовался, что нижняя часть его туловища находится в воде.
А может, чуть-чуть отойти от правил и… повторить? Один раз. Так, память освежить. Хотя это принципиально ему было важно — не втягиваться, если связь была одноразовой. Никаких «на бис». Тем более с кем?! Веснушка! Это ж…
Но молодое, забитое под завязку тестостероном тело настойчиво требовало предпринять что-то прямо сейчас.
— Я вчера перебрал немного, все нормально было?
— Ты это о чем? — отвела глаза от строк и подозрительно прищурилась.
И вот это он тоже до смерти не выносил — игру в жеманность. Но вот что странно, жеманной она не выглядела.
Ну о'кей.
— Я о сексе.
Она отпрянула, оскорбленно распахнув ненакрашенные глаза.
— То, что ты уснул в моей постели, не говорит о том, что у нас что-то было.
— То есть? — нахмурился. — Хочешь сказать, что секса не было?
— Не было, — гордо произнесла она и, обрызгав его лицо, рывком вытащила ноги из воды бассейна.
И он ей поверил. Кому-то, может быть, нет, но ей — безоговорочно. Слишком уж эта девчонка была открытой, как чистый, неисписанный лист.
Он смотрел, как она уходит, как мелькают в опускающихся сумерках ее розовые пяточки, и ощущал себя… Да полным идиотом он себя ощущал, вот кем. И поверить не мог, что она ему отказала. Кто угодно — но только не она.
Впервые. На самом деле в первый раз.
Они точно целовались, он точно хотел продолжения — свое тело и его реакции знал прекрасно, просто так бы он не ушел, получается, это она его кинула.
Он не мог назвать себя прожженным Казановой, на счету у которого была тысяча женщин, но те, что случились в его жизни, не отказывали никогда.
Навязчивые ночные звонки, слезы, клятвы в любви, шантаж — это все было. А вот такое циничное «нет» — впервые.