— Это Альтаир, — сказал Делос, и я посмотрел вперед и увидел, что он летит к нам.
— Все обошлось? — спросил он, когда мы встретились.
— Никто не пострадал, спасать никого не пришлось, и пожар с легкостью потушили, — ответил я. — И ты не поверишь: Дозор добрался туда первым. Томас был там. Очень недовольный, что ему пришлось разговаривать со мной вместо тебя.
— Интересно, почему, — сказал Альтаир.
Мы молча летели в направлении станции, и я видел, что Альтаир чем-то обеспокоен, но не по выражению его лица, а по той связи, которую мы разделяли как соратники по полету.
— Ты расстроен, — сказал я. — Ты чувствуешь, что тебя не было рядом, чтобы прикрыть нас. Не волнуйся, Альтаир. Здесь нет твоей вины, ты должен был позаботиться о Далии, и мы не можем требовать, чтобы Грейсон никогда не покидал станцию.
— Я знаю. Но если бы пожар был сильнее, и внутри оказались бы люди, то тебе понадобилась бы моя помощь… Я должен быть рядом. И дальше будет только сложнее.
— Далия становится все более самостоятельной, — сказал Делос.
— Она достигает бунтарского возраста. Но… — Альтаир сделал паузу. — Есть кое-что еще.
— Что? — спросил я.
— Не волнуйся, это хорошие новости. Но это означает, что нам придется найти выход из сложившейся ситуации.
— Хорошо… Ты собираешься сказать нам, что это за новость? — сказал Делос.
— Лучше приберечь ее до нашего возвращения на станцию. Это не совсем моя новость, чтобы делиться ею.
Мы с Делосом обменялись любопытными взглядами.
~
Когда мы вернулись на станцию, Грейсон ждал нас внизу. Он уложил Далию спать и прибрал игрушки, которые она разбросала по полу перед купанием. Он встал, чтобы встретить нас, и сразу же начал извиняться.
— Никто из нас не винит тебя, — сказал Альтаир.
— Действительно, — сказал я. — Это не твоя вина.
— Однако, — продолжил Альтаир, — как я уже сказал, нам нужно что-то придумать, чтобы нам не приходилось присутствовать всем во время миссий.
— Делос всегда будет нуждаться в нас, — сказал я. — И иметь только одного огнедышащего дракона в помощь — опасно. Нам не всегда будет так везти, как сегодня. Итак, что мы можем сделать?
— Мне это не нравится, — сказал Грейсон. — Я не хочу быть никому обузой, а именно это я и делаю.
— Ты никого не обременяешь, — сказал Делос.
— Я не могу внести большой вклад в полет, — с сожалением сказал он. — У меня полно дел с Далией.
Альтаир взял Грейсона за руки и заговорил с ним мягким, ободряющим голосом, полным любви.
— Прошло два года, а ты все еще чувствуешь, что должен доказать свою ценность. Ты — член этого полета. Ты заботишься о нас и заботишься о нашей дочери. Тебе больше ничего не нужно делать.