По мере приближения к городу, я осознавал грандиозность оборонительных укреплений некогда одного из важнейших русских городов. Говорят, что при внуке Ярослава Мудрого в городе проживало более сорока тысяч жителей, даже больше, чем в Киеве. Не знаю, как сейчас, но я впервые увидел такое количество народа на подступах к городу. А ещё огромный посад, раскинувшийся вокруг внешнего вала, опоясывающего город. Далее шла достаточно высокая стена, из-за которой блестели купола церквей. Практически сказочный русский град, не хватает только волшебной белки и конька-горбунка. У меня аж на душе потеплело.
— А ты почти не изменился, только в плечах раздался, — с искренней улыбкой произносит Гавриил.
Оказывается, мы виделись менее года назад, когда осенью Алтан возвращался в степь. Забавно, что информация об этой встрече всплыла только сейчас. Вообще, с моей памятью происходят весьма странные вещи. Но из-за насыщенной жизни и множества событий, я об этом задумываюсь всё реже. У меня действительно были дружеские отношения с младшим сыном погибшего на Калке Мстислава Черниговского. Нас объединяла любовь к лошадям и охоте, а также удалённость от политических интриг. Хотя меня больше привлекал спортивный интерес, в плане пострелять из лука. Русич же с детства пропадал в лесах или скакал по степям в поисках дичи. Но сейчас моему товарищу явно не до развлечений.
Встретили меня как родного. Разместили на территории детинца, где располагался княжеский терем, дома наиболее важных бояр, склады с запасами и соборы. Даже я, продукт XXI века, проникся мощью укреплений и качеством построек. Детинец располагался на небольшом холме, обнесённом высоким валом с деревянной стеной и глубоким рвом с водой. Кроме складов и разного рода хозяйственных помещений, все остальные постройки были из камня. Жилище князя вообще выделялось невиданным размахом. Моё представление о диком средневековье и деревянных русских городах опять дало очередную большую трещину.
Встретил меня Гавриил, который был предупреждён о приезде нашего посольства. Его брат Андрей отсутствовал, но скоро должен был вернуться. Их родич, Константин Ольгович, который и был ныне князем Черниговским, совсем приболел и не вставал с кровати, периодически впадая в забытье. Вот в этом и была основная проблема большой и очень важной для Руси земли. Вернее, всё исходило от лествичного права и весьма запутанной системы наследования, но в него я лезть не собираюсь. Если кратко, то после гибели Мстислава Святославовича, черниговский стол достался Константину, представителю ветви Ольговичей. По договорённости между Рюриковичами, ему должен был наследовать Андрей Мстиславович, сын погибшего. Чего его сразу не утвердили князем — мне неведомо.