– Оля, – в голосе мужа проскользнули стальные нотки, он злился, внутри него бушевало пламя, но внешне ещё оставался спокоен.
Семён Валерьевич отставил в сторону чашку и пристально уставился на Олега, ожидая ответа.
– Дорогая, я же не мог пустить в наш дом человека с улицы, – усмехнулся муж, не сводя глаз со следователя.
Я повернула голову к Семёну Валерьевичу и с придыханием восторженно произнесла:
– Видите, какой у меня заботливый муж!
Наташа нервно рассмеялась, ещё больше поставив Олега в неловкое положение. Я взяла свою чашку и сделал глоток, наслаждаясь чудесным ароматом бергамота.
– Мы не лезем в чужие дела, – медленно произнёс Олег, растягивая согласные. – И соседей не пускаем в свой дом. Мы любим тишину и покой.
Я накрыла своей ладонью его руку и ободряюще улыбнулась. И это было правдой, мы с Олегом относились к тем людям, которые держатся подальше от других. Зачем нам чужие тайны, когда полно своих?
Наташа не выдержала, вскочила со стула и метнулась к мойке, повернувшись к нам спиной.
– Всем бы таких нелюбопытных соседей, – задумчиво проговорил Семён Валерьевич. – У вас красивый дом.
– Спасибо, – сквозь зубы ответил Олег.
– Благодарю за чай, – следователь поднялся из-за стола. – Я вам оставлю номер своего телефона, вдруг что-то вспомните.
– Навряд ли, – презрительно фыркнул Олег.
– Конечно, давайте, – я приподнялась и протянула следователю руку, в моей ладони очутился колкий прямоугольник.
– Хорошей ночи, – с этими словами Семён Валерьевич покинул нашу кухню.
И мы остались втроём: я с натянутой улыбкой, Олег, нервно покусывающий губы, и Наташа, сгорбившаяся и несчастная.
– Оля, – обратился ко мне муж.
– Я устала и хочу спать, – я грубо перебила его, допила чай и поднялась из-за стола.
– Хорошо, поговорим утром, – не стал настаивать Олег.
Я остановилась в дверях и взглянула на него, как ни крути, он всё ещё мой муж… мой любимый муж. Уже в коридоре я услышала, как Наташа что-то жарко шепчет Олегу, и мне показалось, будто её голос наполнен жгучим ядом. Пришлось задавить в себе желание вернуться на кухню и устроить разборку наглой девице, но вместо этого, собрав волю в кулак, направилась в свою спальню. Я закрыла дверь и схватилась руками за горло, долгая ночь превратилась в нескончаемую пытку. Разве я могла хоть что-нибудь изменить?! Конечно… нет.
Ждать Олега стало просто невыносимо. Воспалённый разум рисовал картины, как он укладывает Наташу прямо на кухонном столе, страстно целует её губы и шею, задирая халатик. Я шумно выдохнула, прогоняя дурное наваждение. Как заставить себя думать о чём-то другом? Я заметалась по спальне, словно раненый зверь, пойманный в смертельную ловушку.