Загадка разрешилась на следующий день. Айкен опять куда-то умчался, осторожно сцапав зубами исписанный тетрадный лист. Вернувшись, ничем не удивил, заговорил только по дороге домой, после покупки шоколадки.
– Папа, господин Элверд позвал меня посмотреть на игрушечную железную дорогу.
– Кто-кто? – обманчиво мягко переспросил Брант. План сложился мгновенно: сначала он собирался неизвестному господину глаза на жопу натянуть, чтоб на чужих детей не пялился, а потом язык вокруг шеи обмотать. Чтоб больше никуда никого не приглашал.
– Господин Элверд, – терпеливо повторил Айкен. – Руководитель реставрационных работ в алтарном зале. Он спросил, когда нам с тобой будет удобно посетить его дом с визитом. Ты работаешь до шести, он тоже в шесть заканчивает. Он сказал, что можно поужинать вместе, а можно пообедать в выходные. Решать тебе.
Брант поумерил пыл – кивнул, взял протянутую Айкеном визитку. Темный фон, серебристые буквы. Номер городского телефона. Имя, фамилия. Мелкие строки: «Акционер общества Южно-Морские Железнодорожные перевозки. Художник-реставратор (лепной декор и малые архитектурные формы)». Картон хранил следы зубов, визитку вручали лисенку.
– Папа, пойдем завтра? – Айкен даже запрыгал от нетерпения – так хотел получить ответ. – Элверд говорит, что у него вечера свободны. А мне интересно посмотреть на игрушечные паровозы!
Брант не дал прямого ответа, отговорился, что днем видно будет – вдруг какие-то дела возникнут? Приступил к осторожным расспросам, и получил ворох сведений – Айкену хотелось поговорить об Элверде. Пока первые подозрения не оправдывались. Айкен сам прошмыгнул в закрытое крыло вокзала, когда рабочие заносили в зал материалы. Прятался по углам, был вытащен за шиворот из-под лесов и отруган – а вдруг бы на голову что-то упало? Элверд один раз предложил лисенку шоколадку, но тот не взял. Больше шоколада ему не предлагали. А буклеты лежали в открытом доступе. Элверд проводил для Айкена экскурсии по залам вокзала, рассказывал истории создания лепнины, светильников, мозаики и скульптур. Рассказывал интереснее, чем в буклетах написано, но Айкен все равно буклеты утаскивал. На память. Пару раз Элверд перекидывался – «он плохо ходит, пап» – и водил лисенка не к памятникам, а скучающим на тупиковых путях старым паровозам. Потом объяснял, что они ждут своей очереди реставрации. Их собирались поставить на привокзальную площадь.
– Элверд говорит, что есть еще два памятника – камень на границе депо, уже в городе. А еще один в конце тупиковой ветки, на территории станкостроительного завода. Он обещал мне их когда-нибудь показать, но не сейчас. Сейчас у него болит нога, он не может далеко ходить.