***
Свет тускнел, но разум держался до последнего, цепляясь за душу еще не угасшую и глаза все так же наблюдали за манящим источником неизведанного. Все мысли были забиты воспоминаниями и сожалением. Мама, простит ли она меня когда-нибудь, что будет с ней, когда меня не станет, когда она останется одна предоставленная сама себе, бедная женщина, лишенная детей и смысла ко всякому существованию. Все ее учения, на протяжении моей жизни о крепкой воле и сильном духе кануло в лету, и угасали наряду с остатками жизни, вытекающей из меня. Свет расплывался и блистал от мокрых глаз, я не мог контролировать себя и слезы лезли наружу безо всякого прошения. Так, догорал мой рай…
Дом, милый дом. И всегда таковым останется, несмотря на все невзгоды извечного беспросветного мрака, что победило само солнце и нависло над городом. Иногда я завидую отцу, который бросил нас и улетел в другую страну с любовницей, я его даже и не знал, как он выглядит, какой он, мама ничего про него не рассказывала и данный индивид являлся человеком абсолютно чуждым мне, как и явление – отец.
Без Лоры город казался пустым, тучи нависшие над небосводом выжимали из себя все, что есть мощи омрачая и без того меркнущую атмосферу нависшего траура, точно мир забыл, что он есть нечто прекрасное. Зеленые блестки солнечных лесов сменились мутной листвой пригвожденных к земле обильно поливаемые снизошедшего гнева небес. Хватило лишь месяца, чтобы забыть все это, отвыкнуть от серости, пустотной толпы и увидать мир с иной стороны, стороны прелестной, но где бы ты не находился, всегда возвращаешься домой.
Мама встречала с порога своего любимого и единственного ребенка. Сияющая и покрытая гримасой счастливой награды долгожданного ожидания. Настрой, заданный Лорой хранил при себе с момента последней встречи. Продлилось все недолго, ровно до ужина. В рассказах моих мать слушала внимательно с горящими глазами точно я, слушающий рассказы своей ненаглядной. В детали вдаваться необходимости не было, посему мама знала ровно то, что подобает. И вот настал долгожданный «роковой» ужин. Именно отсюда жизнь разделилась на «до» и «после» (Кажись, это уже второй раз, верно?). Мать готовила меня ко многому в этом полном трудностей мире, но к такому готовым было нельзя. Что же, мой дорогой читатель, знай же, у меня есть родная сестра, про которую я узнаю вместе с тобой, в этот странный час. Описать эмоции дословно не сумею, просто внутри что-то взорвалось, в переносном смысле, разумеется. Услышать подобное от матери я не рассчитывал никогда, это было просто потрясением, учитывая, что про отца даже ничего не знавал. Сверля глазами мать, словно пытаясь добраться до глубин ее сознания и искать ответы там. Ничего не выходило и приходилось просто наблюдать за ее слезами. Попытки сдержать свои эмоции успехом не увенчались, как и следовало, мать разрыдалась.