— В полицию идти нельзя. Еще больше проблем будет. — Вот и все, что я услышала от супруга.
Патрик еще что-то бормотал, а я молча ушла в уборную смывать с рук кровь. Жаль, что стыд смыть не так просто. Помню, как с ужасом прислушивалась к своим чувствам и ощущала, как гибнет во мне то, что и так едва тлело. Патрик наконец вспомнил обо мне, пришел, обнял, пообещал все уладить. Я так же молча легла спать, а утром, когда муж ушел на работу, а свекровь на рынок, спокойно собрала вещи и отправилась домой.
Он еще приезжал ко мне, просил вернуться, умолял простить его. Но, сидя в зале суда, я ощущала невероятную легкость, словно с плеч упали цепи, не дававшие сделать вдох. Я вернулась в университет, получила диплом психолога. Сначала перебралась в город покрупнее, где давала частные уроки музыки, потом было еще несколько школ, а потом и вовсе авантюра с письмом в министерство и согласием работать в Эргейл.
Я стремилась быть хорошей для других. Идеальной женой, невесткой. Но чем больше я старалась, тем тяжелее было мне. Чувство вины давило, заставляло чувствовать себя недостойной. Выйдя из развода, главное, что я поняла, я больше не буду жить по правилам, что мне навязывают. Я не стану хуже, если буду поступать так, как считаю нужным. То, что я не поступаю так, как того хотят окружающие, не делает меня недостойной. Увы, только потратив несколько лет в браке не с тем мужчиной, я поняла, чего хочу на самом деле.
Я моргнула, стряхивая с ресниц непрошеные слезы. А за окном плакало небо, словно отражая мои чувства, в мареве небесных слез все чаще пролетали белые мухи первого снега. Говорят, что все трудности, что мы переживаем, это попытки судьбы направить нас на истинный путь. Как бы мне узнать, куда ведет меня мой путь? Что я сделала не так, раз судьба не перестает меня испытывать? Одно я знаю точно — только благодаря пережитому я уже никогда не позволю манипулировать собой и навязывать мне чужую волю. Я изменилась, и видит небо, эти изменения пошли мне только на пользу.
— Итак, канифоль, струны, нотные тетради. — Торговец упаковал последнюю покупку.
— Еще что-нибудь?
— Нет, это все, — кивнула я, выуживая из сумочки кошелек.
Сегодня днем я отправилась в далекое путешествие во благо школьного оркестра. Ну, ведь помимо моих нервов, детям нужны и иные предметы для обучения. В помощники мне вызвалась Микки Пэлпроп и Майк Морис. Изначально роль покорного вьючного животного должен был выполнять Пэлпроп старший (ему бы эта роль пошла, как никому), но юный оборотень (да, нелюди прониклись ко мне нежной привязанностью) вызвался оказать посильную помощь. И теперь вот трое нас (Пэлпроп с радостью ушел чинить дыру в ограде, проделанную Бубликом), прошагав по гудящему городу и проехавшись со звоном и гулом в трамвае, оказались в магазине музыкальных инструментов, где я пополняла запасы школьных закромов.