— С кендером-то? Да что ей сделается? — Малеммил принял из рук подавальщицы новую кружку и хотел было шлепнуть девушку пониже спины, но все-таки сдержался. — Проведет ночь в камере, а утром ее вместе с остальными малявками тихонько выпустят.
Ник изобразил на лице удивление:
— Выпустят?
— Ну конечно. А ты бы хотел чтобы их казнили? — Малем с любопытством посмотрел на товарища. — В конце концов такова их природа. Ну и не так уж много от них вреда. Главное вовремя поймать. — хохотнул он. — Ну что — ловко у тебя кошелек увели?
От необходимости отвечать Ника спас молодой парень, расположившийся под крыльями зитаруса и принявшийся настраивать несколько потрепанную пятиструнную лютню.
Похоже теперь в «Птицу Удачи» заглянул настоящий бард.
Неброские черты лица, чистая, хоть и слегка помятая одежда — юноша явно понимал, что встречать его будут по внешнему виду. Вот только длинные тонкие усы явно выбивались из образа. Ими он скорее походил на сердитого таракана.
Закончив с настройкой, музыкант прокашлялся, привлекая всеобщее внимание, поставил одну ногу на стул, выпрямил спину и хорошо поставленным голосом объявил:
— Дамы и господа, люди и нелюди, воины и… — хитрец послал воздушный поцелуй, сидевшей неподалеку девушке, — …прелестные принцессы. Откройте ваши уши, да распахните души! Монетой не скупитесь сказителю на ужин!
По залу прокатились волна одобрительных смешков.
Убедившись, что взгляды каждого посетителя сосредоточены на нем, бард прокашлялся и, глубоко вздохнув, словно подбадривая самого себя, провозгласил:
— Сегодня для вашего внимания, возможно один раз в жизни, попрошу уважаемых стражников заткнуть уши: «Баллада о некроманте»!
Никаниэля будто молния ударила.
Не прошло и недели с прибытия в Тику, как у него уже наметилась потенциальная зацепка от мадам Люссоль, а теперь, прямо посреди бела дня, о некроманте собирался спеть местный бард. Возможно из его баллады удастся почерпнуть полезной для принца информации. Может быть даже там будет что-нибудь о повелителе смерти, упомянутом в истории Инги. Тот, вроде, как раз шел в направлении Города Теней.
Ник весь обратился во внимание.
Я ухожу во тьме безлунной ночи.
Прощай, постылый белый свет!
Но почему твои печальны очи?
Мне жить еще десятки тысяч лет!
Была скучна судьба, и жизнь однообразна.
Я алкал власти! Силы возжелал!
С могуществом все будет не напрасно!
Я многого тогда не понимал…
В зале царила оглушительная тишина, нарушаемая лишь звучным голосом артиста, да тихим звоном струн пузатой лютни. Причем вторая даже не пыталась претендовать на лидерство в этом дуэте, а лишь покорно дополняла, придавая истории особенный колорит и трагичность.