Вот уж что, а лекцию о божественности я не ожидал услышать, Эой был серьёзнее и разговорчивее обычного.
«Я мог бы многое попытаться рассказать, — устало вздохнул он, — но поймёшь ли ты? Найдутся ли слова в рамках речи твоего вида, народа? Даже то, что я поведал, уже искажено из-за несовершенства подобной передачи информации».
— Так что нам делать? Как я уже и сказал, сидеть и ждать окончания всего глупо.
Повисло молчание, а ещё появилось нехорошее предчувствие.
«Нельзя заранее сказать, сколько уйдёт на всё это. Я сожгу все накопленные в этом мире запасы маны, если потребуется, перейду на свои. Но ты должен понимать, что собирать их прежним способом я не намерен. Умрёт очень много созданий, я поглощу их жизни, и ты не посмеешь мне мешать. Так ведь?»
Это был даже не вопрос, скорее ультиматум.
— Ты же… Ты не хочешь сказать, что это будут и мои люди, демоны, оборотни?
Снова пауза.
«Мне нравилась эта игра, я готов был ждать. Что такое несколько лет по сравнению с тысячелетиями? Но начинать цикл заново нет ни малейшего желания».
— Да какая тебе разница? — возмутился я. — Это всё равно рано или поздно закончится!
«То есть я должен делать всё так лишь потому, что это хочется тебе? — хмыкнул Эой. — Не много ли берёшь на себя, человек?»
— Как же ты мне… осточертел…
Я сделал глубокий вдох, пытаясь в очередной раз пытаясь успокоиться, благо годы практики начали давать результат.
«Ты моя единственная и любимая игрушка. Благодаря тебе я даже начал немного понимать мать… Я готов идти на уступки, но всему есть границы. И сейчас я говорю тебе, что по возвращению наберу потерянную ману так быстро, как смогу. Последствия этого ты должен понимать».
— Ты не можешь просто так всё разрушить. Всё то, что я делал… что делали мы… И эта ситуация ведь возникла из-за твоей неосмотрительности, я не моей! Я ведь несколько раз предупреждал…
«Как я и говорил уже, эта ситуация не проблема, но лишь я буду решать, что и как произойдёт в итоге. Мы достигли последней фазы Пробуждения, а потому мне осталось не так много для обретения свободы. Сколько, по твоему, я провёл в заточении? Считаешь, это соизмеримо с простым желанием поиграть?»
— У тебя есть вечность…
«И только мне решать, как ей распоряжаться. Последний раз повторяю, ты не посмеешь мне мешать, понял?»
Ультиматум бога пришёлся не по душе: он прямым текстом сообщал, что уничтожит всё, что мне дорого. И что мог противопоставить я? Руки сами собой опускались, казалось, что всё напрасно. Подобные мысли не раз возникали и прежде, но мог ли я позволить себе отчаяние?