— И все равно не понимаю, почему мне никогда не рассказывали об этих Мрачных склонах, — Хельга с силой наколола кусочек мяса на вилку так, что уши резанул противный скрип металл по керамике. — Уж про сторожевую крепость, где живут без магии, папа точно должен знать.
— Вот завтра сама обо всём спросишь Повелителя Эйнара, — Мистивир не поднимал взгляд от тарелки. Надо было принести ей ужин и уйти, а не изображать тут дворцовые церемонии. Организм требовал еды и побыстрее, а приходится есть медленно и аккуратно. В комнии стражей было бы ужинать куда лучше. — Как ты попала на склон?
— Нуууу, — Хельга повозила кусочком картофеля по тарелке, — я была в своей комнате и просто махнула рукой. И провалилась в портал.
— Так просто? — удивился Мистивир. Даже вилку до рта не донёс. — На Мрачные склоны нельзя открыть портал. Либо ты очень сильная колдунья, либо… — он замолчал, отвернувшись к окну.
— Либо что? — Хельге надоело ждать продолжения, но страж снова принялся за еду.
— Завтра утром ты отправляешься домой, — прозвучало приказным тоном. Драконица даже поежилась от колючего взгляда серых глаз. Ей здесь вообще не рады. Однозначно. Ужин закончился в тишине. Так же молча Мистивир собрал грязевую посуду, оставив только чай, и ушел, не забыв повернуть ключ.
— Засррранец, — рыкнула Хельга, подергав ручку. Всё папе расскажет. Вернулась к столу и налила себе чай. Чего, спрашивается, вообще приходил?
Мистивир отнес на кухню посуду и попросил для себя еще несколько бутербродов как— нибудь, организм всё еще требовал еды. Старый повар тепло ему улыбнулся и полез в холодный шкаф. Молодого командира любил как сына.
— Погоди минутку, — попросил, кивнув на стул возле разделочного стола. Бьёрн всю жизнь провел в сторожевой крепости, так и не обзавелся семьёй, а когда уже не смог нести службу, пошел поваром. Сначала помогал прежнему, а теперь вот сам занял его место. Он когда— то схватился с одним из монстров, и теперь сильно хромал — перелом сросся криво, исправить не удалось. Чудо, что вообще ноги не лишился, — сейчас разогрею.
Шустро дохромав до плиты, поджег одну из конфорок и поставил сковороду. Пока мясо грелось, успел и салат нехитрый сообразить. И даже чайник поставил греться. Мистивир, подперев щеку кулаком, наблюдал на суетой.
— Не стоило, — благодарно улыбнулся, когда перед ним повар поставил тарелки. — Столько хлопот.
— Да мне только в радость, — старый повар уселся напротив, вытирая руки чистым полотенцем. Кухня сияла, в казанки и сковороды можно было смотреться как в зеркало. — Сил много потратили, остальные слопали по доброй тарелке и добавки два раза попросили. Ешь, набирайся сил.