− Спасибо, − киваю, чувствуя, как затапливает меня облегчением. Жива. Поправится. Это самое главное.
− Идём, я покажу тебе всё, что нужно, − подходит демон ко мне, уже хотя бы по пояс одетый. Протягивает руку ладонью вверх.
И я уже практически без колебаний вкладываю в неё свою.
Почти всю дорогу до лечебного крыла я пыталась выбросить из головы тот вопиющий факт, что мне помогал одеваться мужчина. Тот самый, что раздевал меня вчера вечером, видел в одном исподнем и всю ночь прижимал к себе. А на утро целовал и трогал, как ему вздумается. Конечно, я очень старалась справиться со своей одеждой сама, но зашнуровать платье без чьей-либо помощи просто не вышло. И пришлось согласиться, когда жених с красноречивой улыбкой предложил свои услуги горничной.
− Ты так мило смущаешься, − слышу бархатный смешок от сопровождающего меня демона. — Этот восхитительный румянец делает тебя просто неотразимой.
И вот почему я в ответ краснею ещё больше?
− Скажите… вы уже узнали, кто это вчера был под личиной моей Олви? — меняю тему. — Действительно… Ларус?
− С учётом того, что он бесследно исчез из дворца, бросив своих людей, я практически уверен в этом, − уже с совсем другим выражением лица отвечает мне дэйр Мартан. — Мои парни его ищут.
− Может, он вернулся в Линденот? — поднимаю взгляд на демона.
− Возможно. Но я бы на это не рассчитывал, − слышу ответ. И мой жених останавливается, заставляя меня повернуться к нему. − Что ему от тебя нужно, Адерин? Если перевёртыш не побоялся вскрыться, лишь бы выкрасть тебя из дворца, это что-то очень веское. Не поделишься?
Этот вопрос мгновенно вышибает из моей головы все глупые и совершенно не важные переживания о приличиях. Теперь на их место приходит давящий страх разоблачения, ставший уже таким привычным для меня с тех пор, как мама мне поведала правду о нас. Да, Ларус, или кто бы он ни был, серьёзно рискнул и действительно раскрылся. Но теперь из-за него моя тайна тоже под угрозой. И я, в отличие от этого гада, не могу превратиться в птицу и улететь.
− Снова боишься. Ты знаешь, зачем нужна ему, мышонок? — обхватив мой подбородок, заставляет посмотреть ему в глаза Мартан.
Солгать не получится. Он поймёт. Сказать правду нельзя. Я не доверяю. Ни ему, ни кому бы то ни было ещё. Единственный человек, которому я верю, находится сейчас в лечебном крыле.
Но и промолчать − означает вызвать лишние подозрения. Надо выдать хоть какую-то версию. Частичную правду.
− У него… со мной личные счёты, − облизнув пересохшие губы, выдавливаю тихо. — Он… всегда хотел заполучить меня себе. С тех пор, как появился в нашем родовом замке. Но не смог оспорить помолвку с Оссианом. Это его сильно разозлило. А сейчас он думал, что я уже в его руках. Но появились вы…