— Может, дождешься, когда она проснется? — спрашивает Андрей.
Я уже полностью одет и готов ехать. Пока Никита со Стасом завтракают, мы с приятелем выходим на балкон.
— Ни к чему.
— Хотя бы раны обработай.
— Подождет до дома.
— Дотянешь?
— Антибиотик выпил, так что все ок.
— Тебе виднее, Мот, но… девочка расстроится, если ты уедешь.
— Уверен, что нет. Разве что, вздохнет с облегчением.
— Вообще-то, она тебя любит.
— В какой-то момент мне тоже так казалось. Но я ошибся.
— Останься и поговори с ней. Просто поговори.
— Бесполезно. Сейчас она по-любому будет сговорчивой. Решит, что должна мне, так уже было один раз. Все, что она скажет, будет продиктовано чувством благодарности или долга, а не чем-то другим.
Гребаным чувством благодарности.
Друг пожимает плечами.
— Не знаю. Не в моих правилах лезть в чужие отношения и указывать кому и что делать, тем более тебе. Но я все же считаю, что ты не прав. Она сильно волновалась за тебя, глаз не сводила с ринга.
Усмехаюсь и хлопаю Андрея по плечу.
— Весь зал не сводил глаз с ринга, и ты сам в том числе. И что дальше, Соколов? Может, тоже признаешься мне в любви?
— Да я не против. Только на парней у меня как-то не стоит, даже на такого крутого, как ты. Так что могу признаться только в вечной дружбе.
— Кстати, что там с Диной?
— Ничего. Замуж скоро выходит.
— Да ладно. И ты так спокоен?
— А что мне остается? Девочка — дочь дипломатов. Там отбоя от женихов нет. Я всего лишь случайный эпизод в ее насыщенной событиями жизни. Эпизод, который она с легкостью вычеркнула из памяти.
— Это она тебе сказала?
— Она. Объяснила очень доходчиво и в присутствии свидетелей. Так что…
Андрей разводит руками.
— Понятно.
— Поэтому я и предложил, чтобы ты остался и поговорил с Полиной. Все сразу станет ясно.
— Если рассуждать так, то мы уже поговорили, и она все объяснила. Еще в прошлый раз. Предельно ясно, яснее некуда.
— Да? И что же она тебе объяснила?
Я морщусь.
— В двух словах не расскажешь, но она хотела, чтобы я ушел. Очень сильно хотела. И сделала для этого все, что могла.
Руки сжимаются в кулаки и мне хочется шарахнуть по стене.
— Багров, не заводись, ок? — тут же реагирует Андрей, — тебе вообще-то нельзя делать резкие движения. Если хочешь, мы вообще закруглим этот разговор.
— Хочу.
Выходит раздраженно.
— Закругляем. Тем более, тебе еще ехать больше трех часов.
— Нормально, — кидаю и пытаюсь расслабить тело, — еще раз спасибо, что помог.
— Не о чем говорить. Сам знаешь, для тебя, все что угодно.
— Это работает в обе стороны. Если какие-то проблемы, обращайся не раздумывая.