— Заметано.
Пару минут мы молчим.
— Она проснется и будет спрашивать о тебе, что ей сказать? — первым нарушает молчание Андрей.
— Скажи, что она ничего мне не должна и может быть спокойна на этот счет. Город покидать ей тоже спешки нет. Отец покопался по старым контактам и нашел приятеля, который выбился в высокие чины, ты уже знаешь. Они, да еще при содействии нашего адвоката и его знакомых, все разрулят с этим делом.
— Ясно, передам. Что-то еще?
Пока я раздумываю, на балкон выходит Никита.
— Мот, мы со Стасом готовы ехать.
— Окей.
Возвращаемся в кухню и через нее двигаем к выходу. Парни негромко перебрасываются словами с Андреем.
Никита со Стасом выходят из квартиры первыми, я шагаю за ними.
Андрей останавливает.
— Багров, серьезно. Раз уж не хочешь остаться, может хотя бы передашь девочке что-нибудь обнадеживающее?
Его слова вызывают горькую усмешку.
— Обнадеживающее? Все в прошлом, Соколов. Впрочем, если вдруг спросит, скажи… Скажи, уезжаю, чтобы она не надумала ничего лишнего. То, чего на самом деле нет.
— С ума сошел?
— Передай. Не хочу, чтобы она считала, что что-то должна мне. Думала об этом и искала со мной встреч лишь затем, чтобы попытаться вернуть долг. В конце концов, нужно же дать ей шанс на нормальную жизнь и возможность встретить того, кого она действительно полюбит.
Полина
— Это все? Все, что он сказал или есть что-то еще? — спрашиваю тихо, но Андрей слышит.
— Ну… в общем, все.
— Ты уверен?
— Ладно. Сказал, что, если он останется, ты можешь надумать лишнего. То, чего на самом деле нет.
То, чего нет? Ясно.
— Так как насчет яичницы, Полин?
— Извини, нет аппетита.
Андрей смотрит на меня несколько долгих секунд, после чего пожимает плечами.
— Тогда чай. От чая ты, надеюсь, не откажешься?
— Давай чай, — говорю только затем, чтобы переключить внимание парня с себя на что-то другое.
Андрей отходит к столешнице, я же продолжаю сидеть и смотреть в одну точку. Размышляю о том, что происходит.
Матвей уехал. Не захотел остаться. Уехал и может получиться так, что теперь я не увижу его очень долго. Навряд ли стоит рассчитывать на то, что он вернется в этот город. По крайней мере, по своей воле.
А что делать мне? Невысказанные слова и эмоции так сильно распирают грудь, что мешают нормально дышать. Мне плохо и пока я не озвучу Матвею все то, что так хочу ему сказать, навряд ли почувствую себя лучше.
— Держи, — врезается в мысли голос Андрея и на стол передо мной опускается чашка с ароматным напитком.
— Нашел только ромашковый, но это даже хорошо. Говорят, успокаивает нервы. Если туда добавлена действительно ромашка, а не ароматизатор.