— Добрый вечер, профессор, — отвечает она так же по-пинорски.
— Готовы к отработке? — он говорит медленно, чтобы она успевала переводить, но при этом будто не сомневается, что ей это под силу.
— Честно говоря, с большим удовольствием пошла бы к себе и легла спать.
Столь длинное предложение удостаивается довольной улыбки, и Эмен Гаджи толкает дверь библиотеки, пропуская Брайт внутрь.
Она замирает.
Великолепных стеллажей, уходящих под потолок, больше нет. Всюду, словно бабочки, лежат книжные развороты, и Брайт даже удивляется, что они не разлетаются потревоженные человеческими шагами. Обугленные полки источают запах костра и плавленной полировки. Витражи закоптились, магический фон ослаблен и словно одичал, это очень чувствуется. То и дело лица и рук Брайт касаются воздушные потоки холодные или горячие — это магия освободившаяся от книжной оболочки.
— Вы знаете пинорский, — произносит Эмен Гаджи утвердительно и заинтересованно.
— Да… отец учил. Он алхимик…
— Знаю. Его книга была в этой библиотеке. Её используют на парах алхимии, как учебное пособие.
Брайт улыбается, ей бы хотелось заниматься по книге отца, но у нейромодификаторов нет в программе первого курса алхимии.
— Отец говорил на пинорском, как на родном. Он сказал, что это наш тайный язык, когда мне было пять, и я сочла своим долгом штудировать пинорские словари.
— Как много талантов, — смеётся Гаджи.
Это могло бы быть неловко, но в его тоне сквозит сарказм.
— Поиск приключений, основы хирургии и пинорский. Что ещё? Чечётка? Декламирование стихов?
— Я неплохо пою, — отшучивается Брайт, а декан преувеличенно серьёзно кланяется.
— Пожалуй, этот концерт я пропущу, — и они начинают смеяться.
Голоса отдаются в пустой библиотеке страшно громко, гулкое эхо возвращается и бьёт по ушам.
— Итак… что нужно делать? Убираться?
— В каком-то смысле. В библиотеке было несколько миллионов книг. Как минимум три тысячи из них содержали тёмную магию. Они были не о тёмной магии, а с ней. Это разные вещи, как вы понимаете, — Брайт кивает. — Теперь эта магия облепила стены и не даст их восстановить. Ещё пара тысяч активных светлых книг, они летают по помещению, чувствуете?
— О, да! — Брайт поднимает руку и смотрит как молочно-белое облако концентрированной магии стремительно ее обволакивает, щекоча и охлаждая. — Что они делают?
— Жаждут общения. Их же никто не читает.
— И что с ними теперь делать?
— Темные отскребсти со стен. Светлые поймать.
— А уборка? Кто сделает это?
— Библиотека сама восстановится, как только стены будут очищены, а светлые книги перестанут сходить с ума.