Если Брайт сбежит — умрёт Блэк. Если Блэк сбежит — умрёт Брайт. Если Брайт умрёт — умрёт Рейв.
Старая добрая партия, в которой нет победителей.
— Почему ты меня пощадил на “охоте”, — невпопад спрашивает она, снова покинув плен своего горячечного бреда.
Глаза ясные, бледно-розовые с золотой окантовкой. Рыжеватые тёмные брови делают лицо контрастным, ярким. Нос покраснел, как и кожа вокруг глаз. А щёки совсем бескровные.
Рейв не может отделаться от мысли, что девчонка просто комок силы и света, это пугает. В её власти куда больше, чем он может ей позволить.
— Я не знаю, — глухо отвечает Рейв. Лгать не собирается, быть может только недоговаривать.
— Почему? — она не унимается, разворачивается к нему корпусом, тянет руку и сжимает его запястье.
Рейв с шипением отстраняется, скидывает её тонкие белые пальцы.
— Не. Знаю. Отвали. Не трогай! — он угрожает и надеется, что звучит не трусливо.
Никогда ещё он столько не “играл”. Напряжение нарастает слишком стремительно.
— Тебе противно со мной разговаривать, потому что я — сирена? Или потому что я — Иная? — она усмехается.
— Не понимаю, почему тебе не противно. Вы же святые мученики, — холодно интересуется он, кривит рот. — Вы — несчастные угнетённые! Почему бы вам всем просто не разъехаться по своим углам, раз мы такие ублюдки?
— А как быть мне? Куда ехать мне?.. Если я сбегу — его убьют. Ловушка захлопнулась, — она шипит. — Я сюда не собиралась, у меня есть родина, и я её люблю. Не променяю ни на Аркаим, ни на Траминер. Как быть мне, Хейз?
— Почему ты спрашиваешь меня? — шипит в ответ он.
Брайт просто смотрит на него не мигая.
— Ты отпустил меня… будто узнал. Ведь мой отец в твоём доме? Это был твой дом, да? Меня притащили к тебе?
Рейв невольно дёргается от жгучего чувства в груди и горле. Чувствует сухость и горечь на языке.
“Меня притащили к тебе…” — будто подарили лично ему. Перевязали бантиком и оставили под дверью, вот, мол, пользуйся!
Брайт Масон принадлежащая ему — абсурд.
— Я не обязан отвечать.
— Пожалуйста… Он там? У тебя? Ты знаешь что-то?
— О, давай без этого.
— Ты видел меня в вашем доме? — он понимает, что ей это важно, но не понимает почему.
— Какая разница?
Она снова начинает дрожать, и Рейв мысленно ревёт, потому что ощущает её растерянность, досаду, скорбь и ещё миллион тревожных чувств.
— Какая. Разница? — он напряжённо смотрит на её дрожащие пальцы.
— Быть может… — она судорожно втягивает в воздух до боли в лёгких. — Если ты пощадил меня сознательно… будет чуть легче принять эту нашу идиотскую связь. Потому что… — выдох до самого предела, так что поджимается живот. — Если со мной впредь что-то случится… ты же единственный, кто придёт на помощь.