— Когда орденовцы спасут своих щенков от смерти. Тогда они сделают всё, чтобы нас не стало.
— Так бегите, пока не поздно!
— Это наш дом! — восклицает Нимея. — Мы не виноваты, что они думают иначе! Магия магией, здорово, что магия земли хранится в Траминере, но мы такие же люди, как они! И пока Траминер наказывает не нас, а их. Вот они и решили, видимо, что раз умирают их дети, то будут умирать и дети Иных. К чёрту их! Я Траминерка, потому что родилась тут. То что глаза у меня не зелёные, а земля меня не слушается — ничего в сущности не значит! Весь мир это принял, кроме этих чёртовых ослов! Если будет война, я буду бороться за свой дом.
— Я тоже, — шепчет Лю со слезами на глазах.
— И мы… — сёстры сжимают бокалы крепче.
Брайт молчит. Это не её война. Она в ней только инструмент, а держит его проклятый “Орден”.
Глава восемнадцатая. Злость
|ЗЛОСТЬ, и, ж.
Злое, раздражённо-враждебное чувство, настроение.|
В комнате темно, тихо. Девочки уснули сразу же, как их головы коснулись подушек, а Брайт не спится. Она боится, что что-то почувствует, потому что только сегодня до неё дошли все минусы связи с Хейзом. Если он пойдёт на Охоту, вдруг она об этом узнает?
Вдруг ощутит что-то кровожадное и восторженно-злое? Или боль? Или страх? Какие эмоции входят в список допущенных для их связи, а какие нет?
Боль — да. Он это доказал.
Злость — да. Она это доказала.
Что ещё?
Страх? Радость? Эйфория?
Возбуждение.
Это происходит мгновенно, в одну секунду, будто кто-то поставил отложенный старт, ждал, когда до Брайт дойдёт, что не только Охоты нужно бояться.
Она успевает только закрыть глаза, приняв решение, что нужно уже заснуть и будь, что будет. Но увы, не успевает. Это активируется мгновенно. Накатывает мощная волна ни с чем не сравнимого, чистого возбуждения. Щёки загораются, в лёгких становится тесно и каждый вдох даётся с трудом.
Как?
Что он… делает…
Известно что. Интересно с кем?
Не интересно.
Брайт сжимает виски, стараясь не думать о Рейве Хейзе в таком ключе. Она вообще никогда не думала о таком, к своему стыду. Все кругом говорят о сексе, даже в этой самой комнате тема уже пару раз мелькала.
Нимея совсем не стыдится рассказывать о своей личной жизни, а Лю слишком всем интересуется, как любая Сладкая Вата, ответственная даже в вопросах интимного характера.
Но Брайт — нет.
Нет.
Ей НЕ интересно. Ей НЕ хочется это ощущать.
Она сжимает покрепче ноги и думает о том, насколько это странное неуместное чувство.
Стыд, какой же стыд…
В голове против воли возникает живая, детальная картинка с Рейвом Хейзом. Первое, что она вспоминает — его штормовой дождливый запах, свежий и дразнящий. Потом рост, он высокий. Плечи — они широкие. Руки — сильные. Она отчаянно идеализирует его в своих фантазиях под действием чужого возбуждения и ничего с собой поделать не может.