Я отхожу от стула Грега, иду на свое место, стараясь скрыть свое смущение.
— Зачем это зелье нужно, — интересуюсь таким голосом, будто мы беседуем о политике или погоде.
— Восстанавливающее, тонизирующее, заживляющее, успокаивающее, — перечисляет Грег.
— Какое универсальное средство, — сарказм в моем голосе не заметит только слепой.
— Маря, не бойся нас. Все будет хорошо, — говорит Лекс, я поднимаю взгляд, и на меня смотрят пять пар глаз, в которых светиться любовь, тепло, благоговение. Даже Дориан сменил гнев на милость. Не знаю, о чем именно он думал, но у него на лице было какое-то мечтательное выражение лица.
— Любимая, доверься нам, — просит Грег.
Я замираю от такого обращения, и действительно от такой заботы мне становится легче. Домработница накрывает на стол, а я задумалась.
Мне двадцать два года, и это удивительно, в наше время я умудрилась остаться девственницей. Видимо так было нужно судьбе и божествам этого мира. Но боятся, нервничать перед первым разом это естественно. Но я этого сама хочу, да, я хочу своих мужей. Познакомившись с ними поближе, я не считаю близость с кем-нибудь из них, чем то противоестественным и даже тот факт, что их у меня пятеро, меня уже не пугает. Я доверяю каждому из них.
Как там сказал Оракул, они мои хранители. А не доверять своим хранителям, это глупость.
Женихи снова беседовали, не вовлекая меня в разговор, рассудив, что мне надо все обдумать и принять какое-то решение.
— Я вам доверяю, — наконец произношу, подняв глаза от стола, и обведя взглядом женихов. Они ободряюще мне улыбнулись, и все принялись за еду.
После нашего позднего обеда, Грег проводил меня в комнату и проследил, что бы я выпила зелье из склянки. Помог устроиться поудобнее в постели, подоткнув одеяло как ребенку. Предупредил, что завтра меня разбудит.
Из него выйдет заботливый отец. Это была последняя осознанная мысль, промелькнувшая у меня в голове, после чего я уснула.
Утром меня разбудил Грег.
Он нежно поглаживал спину, и именно от этих прикосновений я проснулась. Очень хотелось прикинуться кошкой. Выгнуть спину, подставляясь под ласку, но мысль о предстоящем обряде не давала покоя.
А еще не давало покоя дурное предчувствие, которое возникало, как только я думала о предстоящих событиях.
— Грег, а может, мы перенесем обряд? — начинаю издалека, натягивая одеяло повыше и поворачиваясь к жениху лицом.
— Вот тебе и доброе утро, — удивленно отзывается он, а сам ласкает меня взглядом, в котором сквозит предвкушение.
— У меня дурное предчувствие, — поясняю я, а сама нежусь в полном обожания взгляде.