Ну вот еще одно имя в моей копилке. Юноша, целовавший меня — Артур. Тот, кто меня продавал — Стэфорд.
— У нас был договор, — в поисках поддержки, Стэфорд бросил взгляд на покупателя, и тот было хотел открыть рот и что-то сказать, но «Господин» не дал ему такого шанса.
— Ты продал мне свою дочь и, клянусь Тьмой, если сейчас я услышу от тебя хоть слово, я убью ее прямо на твоих глазах в тот самый миг, когда она перестанет мне быть интересна, — и в подтверждение своих слов он указал на меня.
— Дочь? — мы сказали это почти в унисон. Я и Стэфорд. Удивленно уставившись на несостоявшегося покупателя. А сам он, бросив короткий взгляд на меня, под безжалостным напором «Господина» отшатнулся к стене и так и не проронил ни слова.
— Я компенсирую, — «Господин» кивнул в сторону работорговца и тот, не имея поддержки, отступил от двери.
— И то, что я заплатил твоему ублюдку за ее лечение, тоже верни, — пробормотал он, отступая, но не покидая комнату.
— Артур, — «Господин» обернулся к своему слуге, но тот только отрицательно покачал головой.
В данный момент он безуспешно пытался стянуть с меня железки, но ему явно не хватало физической силы.
— У меня уже нет той суммы, простите, — мне показалось, что он переглянулся с… Моим отцом? А потом они оба отвели взгляд, но мне могло это просто показаться.
— Его долг — не мой долг, — «Господин» криво усмехнулся, и его усмешка была похожа на оскал. Он обернулся на Артура, все еще не добившегося успеха в таком, казалось бы, простом задании. Мои трепыхания в попытке ему помочь тоже не помогали. — Да во имя Тьмы! — он щелкнул пальцами.
Юноша отскочил, а я не успела сообразить, что произошло.
— Берегись! — предупредил меня Артур, но было уже поздно.
Кандалы всем весом придавили мне ногу. От неожиданной боли я вскрикнула и, впервые за все время, все четверо мужчин, все это время обсуждавших меня, как товар на рынке, обратили на меня внимание. Они замерли, глядя на то, как я пытаюсь вытащить ногу из-под неподъемной, кучи железа, а по моим щекам текут слезы.
— Помогите! — спустя некоторое количество времени их молчаливого неучастия, я воззвала к совести хотя бы одного из них.
— Сейчас, — опомнился Артур, и потихоньку начал разгребать навалившееся на меня.
— Сколько я тебе должен? — решив, что его участие не требуется, «Господин» начал отсчитывать Стэфорду ту сумму, за которую тот меня изначально купил.
— Я почти продал ее за три тысячи, — ухмыльнулся работорговец, видимо, ожидая, что «Господи» просто так возьме
т и отдаст эту сумму. Но не тут-то было…
— Ты взял ее у меня за пятьсот. Пятьсот? — «Господин» вопросительно глянул на Артура и тот утвердительно кивнул.