Я попытался снова, но не добился абсолютно ничего.
— Это шутка? — спустя тянущиеся вечность пару минут, я услышал голос где-то позади. Девушки оглянулись и немного расступились, давая мне рассмотреть говорившую.
Ада стояла на дрожащих ногах, опираясь одной рукой о стену. Ее волосы были спутаны, опухшее лицо было лилового цвета, а их многочисленных порезов, которые едва ли прикрывали остатки одежды, не останавливаясь, струилась кровь и с мерзким звуком капала на пол.
— Это не шутка, — я успел подхватить ее в тот момент, когда она, теряя сознание, уже падала. Я знал, что это сделал с ней Ноэл, в наказание за то, что Ада помогла Аннет.
Поддерживая ее, я опустился на колени. Зашептал слова излечения, и моя магия полилась в нее, успокаивая боль, затягивая раны.
— Ты не спросил разрешения у Господина! — подал голос кто-то, я не обратил внимание на то, кто именно это сказал.
— Нельзя без его слова! — воскликнула другая.
— Артур, он ведь накажет! — они говорили наперебой, но я не отвечал. Я сосредоточился на том, чтобы облегчить состояние Ады.
— Если бы Господин был в замке, он бы уже наказал нас, — тихий, неуверенный, голос Софии был почти незаметен.
— Он в замке, — тем не менее я услышал, и посмотрел в ее сторону. Наши взгляды встретились, и я повторил для нее, только для нее. — Он заперт в темнице на нижних этажах. Больше он не сможет причинить вреда.
София не сводила с меня взгляда всего секунду, осознавая, принимая, начиная верить в мои слова. Из ее глаз градом хлынули слезы, она закрыла лицо ладонями и почти упала на колени. Она рыдала, а я снова вернулся к Аде, сейчас свернувшейся в моих руках. Я залечил все физические раны, и теперь девушка мирно сопела у меня на коленях.
— Ты не боишься наказания? — я не понял, кто именно задал вопрос.
— Больше не будет никаких наказаний, — я обвел их всех твердым взглядом.
— А что… Что теперь будет с нами? — Анна выступила ко мне ближе.
— Я не держу ни одну из вас. Но и не прогоняю, — ответил я, так и не решаясь потревожить спокойный сон Ады, и потому не двигаясь. — Я готов дать вам кров настолько, насколько это потребуется. Еда, одежда, деньги…
— Теперь мы принадлежим тебе? — рваным рукавом София стерла остатки слез, и задавала вопрос, заставивший всех снова устремить вопросительные взгляды на меня.
— Вы никому не принадлежите, — судя по тому, какие растерянные взгляды я на себе поймал, они все еще не понимали, и я продолжил. — Все это время. Каждый день не только вы были в рабстве у Ноэла, но и я. Сейчас, когда я смог одолеть его, и я, и вы свободны в одинаковой мере, — я не знал, как еще объяснить казавшуюся мне настолько очевидной вещь.