Не могу сдержать смешок и поднимаю глаза, натыкаясь на внимательный взгляд Полины.
— Что? — спрашиваю громче, чем обычно, и получаю толчок под ребра от Нади, сидящей по другую сторону от меня.
— Палыч палит, — почти не размыкая губ произносит она, продолжая скользить ручкой в своём тетрадном блоке.
Кинув взгляд на лектора, вижу, что он и правда уделяет нашей троице всё своё внимание, оторвавшись от написания на доске примера, который мы должны разобрать дома.
— Вы решили свои проблемы, девушки? — спрашивает он, чем вызывает тихий смех у других студентов. — Можем мы продолжить, или вам требуется ещё время?
— Продолжайте, конечно, мы вас не задерживаем, — говорю в ответ, за что получаю ещё один толчок, теперь уже от Полины.
— Спасибо за разрешение, — саркастически тянет Анатолий Павлович, который ведёт у нас курс высшей математики.
— Белова… — чуть ли не стонет Надя, пытаясь незаметно сползти под парту, — он же нас закопает на экзамене, всё из-за тебя!
— Не благодари, — бормочу в ответ.
После пары мы в не самом лучшем расположении духа, не считая Романовой, летающей весь день в облаках, — видимо, потому, что она успела за время болезни помириться и сойтись со своим бывшим — выдвигаемся в сторону столовой.
Отстояв очередь и наконец оплатив свои сырники со сметаной и салат, я направляюсь к девочкам, сидящим за столиком около окна. Народу полно, и приходится немного потолкаться, пробираясь к ним через оголодавших студентов.
Романова цедит один кофе, мечтательно уставившись в окно, а Надя, хмуро сведя вместе густые брови, постукивает выкрашенными в красный ногтями по корпусу своего телефона.
— Альберто не отвечает целый день, — говорит она и выпячивает вперёд пухлые губы, обиженно надувая их. — Почитаешь нашу переписку, я, может, что-то не то ему ляпнула? Он мне понравился…
Вот блин!
Надя двигает ко мне телефон по столу. Останавливаю её руку на полпути, отрицательно качая головой.
— Не буду я ничего читать. Я вчера с ним виделась, — решаю сразу выложить все карты на стол.
Ничего особенного мы не делали, просто потанцевали. Правда, об этом я решаю умолчать. Потому что Надя смотрит на меня широко распахнутыми глазами, в которых читаются удивление и недоверие.
— Где?
— На дне рождения моей мачехи, он был среди приглашённых.
— У тебя есть мачеха? Ты сирота? — прищурившись, уточняет Василенко и дёргает за волосы замечтавшуюся Романову. — Ты знала?
— Что?
Надя машет на неё рукой и опять поворачивается ко мне.
— Что там с Альберто, выкладывай! Вы что, замутили? — возмущенно вскрикивает она.