— Не знаю, напутала ли ты. Но я тебе точно не говорила эту фамилию, потому что и сама её не знала до этого момента. Я сказала, что там будет Альберто. Постой, ты у него узнала?
Увлечение Василенко сплетнями начинает меня напрягать. Не удивлюсь, если за эту неделю она успела собрать досье на Марка и его семью до третьего поколения. Остаётся надеяться, что на вечеринке никто не будет кричать в рупор о том, что мы с Черновым сводные, иначе к завтрашнему утру об этом и правда будут знать все. В смысле вообще все.
— Я просто спросила, как зовут его друга, это не запрещено законом. И нужно же знать, куда мы едем. Полина точно не пойдёт?
— Нет, она дома.
И я уже жалею, что взяла с собой Надю, а не поехала туда одна. Позлила бы немного Чернова и уехала. А теперь придётся присматривать и за этой дурёхой. Чем я только думала? Скорее всего, ничем… Просто мне надоело придерживаться определенного ряда правил. Отец и мачеха уехали из города. Мама в гости приедет только на следующих выходных. Сообщений с незнакомого номера больше не было, и мне уже кажется, что оно было отправлено вовсе не для меня. Я его не открывала и точно не знаю, что было внутри.
С выпускного прошло почти полгода. И хотя я больше не лезу на рожон и не стремлюсь привлечь чьё-то внимание, иногда мне хочется почувствовать себя обычной восемнадцатилетней девчонкой, которой не хватает приключений на задницу.
Сегодня такой день. Я хочу немного таких приключений.
Дом Марка Гейдена находится в элитном коттеджном поселке в черте города. Я сверяюсь с картой, когда таксист тормозит рядом со шлагбаумом и охранной будкой, которую будкой назвать сложно: это скорее небольшой каменный дом. Точно такой же, только деревянный, нам достался от бабушки по маминой линии в деревне, и мы до сих пор не можем его продать. Потому что он никому не нужен.
Машина проезжает дальше. Вдоль улицы стоят дома, такие, которые увидишь только на картинках или в кино. С красивыми заборами, идеальными лужайками, сейчас засыпанными снегом. Кое-где люди не поскупились на новогоднюю иллюминацию, украшая собственные дворы.
Раньше я Чернова считала мажором, но, подъезжая к двухэтажному бело-коричневому дому с огромной прилегающей территорией, решаю его немного понизить в этом звании, передав пальму первенства Марку.
— Ого… — восхищается Надя, оглядываясь по сторонам. — Офигеть, хоромы….
Она у нас тоже что-то вроде мажорки, но если и она восхищена размерами, это о чем-то да говорит.
— Кто такие эти Гейдены? — спрашиваю тихо, хмуро взирая на светящиеся окна дома.