Перевожу взгляд то на Надю, привалившуюся к стене, то на Мишу… и, кусая губы не знаю, как разорваться.
Для меня выбор довольно очевиден.
— Уходи… — сипит Чернов. — Валите отсюда!
Он разгадал мой план: ринуться дикой кошкой защищать его — и теперь неотрывно смотрит на меня. У него разбита губа, и лицо кривится от боли, когда он делает попытку принять вертикальное положение, держась за рёбра. Он что, приказывает мне оставить его здесь одного?
Чернов встаёт ровно и, слизывая кровь с губы, смотрит на Мирона с вызовом. Что-то тихо говорит ему, провоцируя, и, ухмыляясь, ждёт новой атаки от близнеца, которую легко отражает, ударив того в ответ.
Толпа парней образует вокруг дерущихся круг и начинает скандировать их имена и фамилии. Несколько отчаянных или просто не очень трезвых ребят тоже затевают драку, решив проверить свои кулаки. Девчонки, которые только недавно стояли столбами, начинают визжать и метаться по комнате. Музыка выключается, и диджей, разинув рот, наблюдает за месивом из людей. Где-то лает собака. Со всех сторон слышится отборный мат и звук битого стекла. Полный дурдом!
— Катя, идём. Я видел машину, знаю, где она, — говорит Альберто и трогает меня за руку.
Я бросаю последний взгляд в толпу, стараясь разглядеть Мишу, борясь с собственными чувствами и сжимающимся сердцем, и отворачиваюсь. Бабочки в животе, кажется, собираются меня убить, вооружившись вилками, если я брошу Чернова здесь одного.
В драку девушке лезть небезопасно! Просто неразумно. На исход я всё равно повлиять не смогу.
Но я точно знаю, что мы никуда без него не уедем.
* * *
Торможу в прихожей, вытаскивая из кучи одежды наши с Надей куртки. Мы не одни пытаемся свалить из этого балагана. Люди толкаются, ругаются, выхватывая друг у друга из рук вещи. Несколько вешалок падает на пол, там же я нахожу куртку Василенко. На неё кто-то наступил, но это меньшая из Надиных сегодняшних бед.
— Одень на неё, — говорю Альберто. — Ты как здесь оказался? Мы тебя уже и не ждали.
— Сдал заказ и сразу приехал. Что с ней? — интересуется парень, накидывая на себя пальто и помогает застегнуть на Наде пуговицы его рубашки. — Она казалась мне адекватной.
— Я тааак тебе рада, Ал… меня никто не любит… — нараспев приговаривает Василенко, тут же вдруг всхлипывает и начинает плакать.
— Мне тоже… казалась.
Закатываю глаза, просовывая руки в рукава куртки. Посмотрим, как она запоёт завтра с утра. Мне даже жаль становится, что я так усиленно убивала телефон Мирона. Стоило сначала показать Наде видео с ней в главной роли. Вряд ли она будет помнить все детали.