Впрочем и принц моментально спал с лица, скрипнув зубами так, что я подумала, что у него бедолаги и челюсть сведет. Достаточно вспомнить, что отказ от диспонси осуждался тоже весьма крепко в этом мире. Конечно, их не боялись и не шарахались в сторону при появлении, но и смотрели иначе – неприязненно, брезгливо. Многим даже ход в приличные места был из-за этого заказан. А что говорить о принцессе, человеке, который представляет королевство за границей? Сколько государств могут отказаться от торговых и дипломатических отношений из-за этого? Пусть немного, пусть даже единицы – слава дурная обеспечена в любом случае.
И это были не догадки – я лично вела переписку с Генрихом, втайне от Хидэна, конечно. Собирала информацию, так сказать обо всем, что было связано с димпонси и меченными. Вот старик мне все и поведал, с примерами и датами – не голословно, в общем-то.
– И все же, нахождение меченного вблизи от людей опасно, – гнул свою линию принц, уже не так уверенно и ехидно кривя рожу. – Я должен заботиться о своих подданных!
Гул восторженных голосов меня взбесил.
– Я могу и сам уйти, если так уж нужно, – вклинился Хидэн с отголоском боли в голосе. Что взбесило меня окончательно.
– Согласна, – во все услышанье заявила я. – И я уйду, сразу же. Лечитесь чем хотите, раз уж мозгов ни у кого нет!
И снова воцарилась тишина – оглушающая, испуганная, ошалевшая. Такого хода конем не ждал никто, оттого и впали в ступор, не в состоянии ничего сказать в ответ. Даже принц с принцессой лупали глазами и пооткрывали рты от моего выпада. Только Хидэн шептал, что это очень-очень плохая идея.
– Ты соображаешь, что говоришь? – мужчина хоть и пытался говорить шепотом, в такой тишине его было очень хорошо слышно.
– Вполне!
Я выскочила из лавки на улицу, собираясь наконец-то открыть всем глаза или же пасть в их мировоззрении на самое дно.
Выбрала стоящий неподалеку воз, на котором кто-то прибыл издалека, ну как минимум из соседнего села, взобралась на него, облюбовав как трибуну. Окинула взглядом толпу, следившая за мной внимательным взглядом, а в их глазах я увидела желание услышать объяснение моего поведения.
Королевская чета, несмотря на слабость принцессы, тоже выперлась на улицу, сердитая, недовольная, словно вот-вот прикажут меня казнить. А Хидэн, как стоял в дверях, так и остался стоять, только изумленно, не веря, что я правда собираюсь что-то рассказать, смотрел во все глаза.
– Вы все верите в это проклятие, – начала я настолько громко, чтобы слышал каждый дурак. – А думать не пытались?
– Всем известно, что меченный приносит несчастья! – спорил принц, очевидно сообразив куда я клоню.