Намеренно замолчав, я дала прекрасный шанс отцу ребенка опровергнуть мои слова. Он мог свободно отречься и сказать, что подобного не было. Но он кивнул, явно не понимая к чему я клоню, а узнать очень хотел. Впрочем, как и все собравшиеся.
– Не было, – утвердительно сказала я во всеуслышание. – И тем не менее ребенок жив, здоров. А ты? – указала я на совершенно молоденькую девушку, которая еще две недели назад чуть не потеряла дитя. – Твой еще не рожденный малыш разве жив не благодаря зельям из Лавки?
– Но ведь это ваша лавка, Сабрина, – словно несмышленышу втолковывала мне прицесса, а ее муженек рядом едва ли не кипел, наверное догадался о чем пойдет речь дальше.
Театральные паузы никогда не были моим коньком, всегда предпочитала говорить прямо, быстро, но сейчас нужно было подогреть аудиторию. Довести до предела их любопытство, максимально заинтересовать и распалить их воображение, чтобы открывшаяся правда имела эффект разорвавшейся бомбы. Бум!
Обвела всех торжествующим и неприкрыто довольным взглядом, остановилась на принцессе и принце, явно рассерженных и одновременно взволнованных, набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:
– Все зелья готовила не я! – вскрики, ахи и охи эхом разнеслись по округе. – Их готовил Хидэн! Это он спас вас, ваших детей, ваших родителей, мужей, жен, сестер и братьев! Это благодаря ему вы все можете стоять тут и возмущаться, а не лежите под землей! За морем не было Хидэна, когда началась болезнь, но лекарство, изготовленное его руками смогло ее победить! И еще…
“Будь что будет!” – решила для себя и медленно, смакуя каждый взгляд людей, наблюдая за малейшими изменениями в их эмоциях, я торжественно закатала рукав и размотала намотанный клочок ткани. Метка отверженной горела ярко, практически светилась, словно сама себя презентовала и хотела показаться как можно большему количеству народа.
– Проклятие существует только в ваших головах, – сказала я уже без улыбки серьезным тоном. – Пока вы не знали, кто готовит зелья и лекарства, вы жили спокойно и радовались выздоровлению. Вы общались со мной и ни разу с вами ничего страшного или необычного не произошло. Конечно удобно спихивать свои неудачные дни и любые случайности на метку отверженного, но правда в том, что она лишь клеймо. Клеймо, которое раньше ставили на убийц, маньяков и прочий сброд, с которыми не хотели связывать судьбу. Оттуда и пошли слухи о том, что меченный приносит горе.
– Верно! – позади толпы послышался хриплый голос Генриха. Он стоял не один, а с целой делегацией, среди которой я с огромным удивлением заметила королевского летописца (его выдавали регалии). – Все правда!