Но профессионализм не пропьешь, а брат, несмотря на его общую безбашенность, профессионал своего дела. Иначе бы давно ехал к родителям за Урал, грядки окучивать на отцовской фазенде.
— Не твое дело.
— Заде-е-ело… — Тимур удовлетворенно кивает, щурится на бассейн, где народ уже, практически, разошелся по домам.
Вечер, все сотрудники, кто хотел поплавать после рабочего дня, успели это сделать.
Только Вика плещется в отдельном лягушатнике, да на дорожках мужик рассекает гладь воды сильными взмахами. Похоже, кто-то из отдела продаж, отсюда толком не видать.
Мы с братом сидим в вип-зоне, нас не видно никому, зато нам обзор прекрасный на весь бассейн.
Преимущества собственников помещения.
— А чего тянешь? — не отстает брат, уже на полном серьезе, без своих ухмылочек, — девка красивая, новенькая, да? Как ты ее и присмотрел еще… И, кстати, я не помню, чтоб по моей службе проходила.
— Она — соседка тети Мани, без проверки взял.
Тимка в любом случае узнает, так что смысла прятать информацию нет.
Говорю нейтральным тоном, не выделяя особо слов и значений. Хотя, все равно уже пропалился по полной программе…
Надеюсь, что только перед братом. А то совсем печально.
— О как! То есть, давно знаешь ее? Может, на коленках нянчил, маленькую, а? — глумится Тимур уже по-полной, радостно давя на больное. Родня, блядь… Самые любимые люди на свете…
— Нет, ты сейчас точно отхватишь. Закрой уже рот. Не твое дело.
— Не мое, да. Но ты не тяни. Бери, пока теплая.
— Да с чего ты взял, что я этого хочу?
— Не хочешь? Тогда, может, мне уступишь? А? Ох ты ж…
Тимур неожиданно привстает, разглядывая что-то в бассейне, и мое наглядно-демонстративное угрожающее движение к нему проходит впустую.
Я разворачиваюсь, чтоб рассмотреть, на что же брат так среагировал. И реагирую еще похлеще него.
Потому что у Тимки, наверняка, челюсть не отвисает, как у меня.
Тоненькая, хрупкая девушка, в темно-зеленом сплошном купальнике, с заколотыми наверх рыжими волосами стоит возле дорожки бассейна, готовясь нырнуть.
Вот она вытягивает руки над головой, сверкнув белой-белой кожей и подтянутыми ножками, подпрыгивает и мягко, без единого плеска, входит в воду.
Я смотрю на это, словно в слоу-мо, загипнотизированный.
Она проплывает под водой чуть ли не всю дорожку, появившись над поверхностью уже на другой стороне, набирает воздух, отталкивается от бортика и опять уходит под воду…
И так еще несколько раз.
А затем переходит на брасс.
Ловлю себя на том, что, все то время, что она плавала, ни разу не моргнул…
— Русалка… — голос брата доносится, словно из-под толщи воды, — понимаю тебя, брат…