Я вроде бы выгляжу неплохо, но перед тем, как выйти из примерочной, меня накрывает паника. Чтобы избавиться от волнения, я несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю. Мандраж немного сходит на нет, но сердце все равно предательски спотыкается, когда я выхожу и останавливаюсь напротив Рустама. Шахов окидывает меня взглядом, отрываясь от смартфона, и удовлетворенно кивает:
- Действительно хорошо на тебе сидит. Девушка, нам нужно это платье, - и возвращает на меня изучающий долгий взгляд, от которого я непроизвольно ежусь и нервно заправляю прядку волос за ухо.
Едва подавив уже рвущийся наружу протест, я смотрю на консультантку магазина, к которой обратился Рустам. Она кивает, вежливо улыбаясь:
- Конечно! Желаете подобрать к платью туфли и аксессуары? – обращается она почему-то не ко мне, а к самому Шахову.
- Да. Помогите моей спутнице.
Сразу после этих слов Рустам поднимается с дивана и останавливается в полушаге от меня. Мне приходится задрать голову, чтобы смотреть мужчине в глаза.
- Мне пора. Мой водитель отвезет тебя домой. Завтра будь готова к семи вечера.
- Постойте… - поспешно тараторю, - можно я приеду сама?
- Сама? – удивленно вскидывает бровь Шахов.
- Да. Понимаете… - замявшись, бормочу я, уводя глаза вниз, - родители… точнее…
Рустам понимающе ухмыляется и обрывает:
- Скажешь водителю, где тебя высадить и забрать.
И он делает то, чего я меньше всего ожидаю: пальцами осторожно приподнимает подбородок выше, наклоняется и целует. Я застываю ошарашенная, широко распахиваю глаза от шока. Даже на поцелуй не отвечаю, в таком ступоре нахожусь. Щеки моментально заливает румянец, когда Рустам отстраняется.
- Увидимся, - усмехается он, проследив цепко за тем, как я на автомате облизываю губы.
- Д-да… - только и выдыхаю растерянно.
Я смотрю в спину удаляющемуся мужчине завороженно и накрываю губы пальцами. Из прострации меня вырывает голос:
- Девушка?
- А?
- Вам нравится? – консультантка чуть выше поднимает клатч.
- Да. Да, он подходит, - киваю все еще рассеянно, а потом сталкиваюсь с ней глазами.
Девушка, на фирменном бейдже которой написано витиеватыми буквами Элеонора, ничего не говорит лишнего, улыбается любезно и улыбочка такая елейно-сладкая, но я же вижу ее взгляд. Такой оценивающий, высокомерный, мол, я-то знаю, чем ты расплачиваешься за дорогие шмотки. И мне стыдно и противно, потому что… да, она права. Вот такая я ужасная, что продаю свое тело, лишь бы была возможность уехать и отдать деньги, что я получу в качестве платы, за обучение и лечение моего единственного родного человека. Мое собственное тело станет билетом в лучшую жизнь, где я буду обеспечивать сама и никто не посмеет меня унизить…