На несколько секунд он замер, облизывая меня глазами с ног до головы, но сообразил, что полюбоваться можно будет и потом. Видимо, ему по долгу службы было известно какое-то секретное заклинание, заставившее атомы двигаться быстрее, потому что с него одежда исчезла с невообразимой скоростью. И теперь уже я застыла с приоткрытым ртом, из которого только что не капала слюна.
Вот это все — мне? Даже если всего на одну ночь, точнее, на ее остаток, уже роскошно. Стоило того, чтобы ждать.
Подойдя ближе, я жадно провела ладонями по рельефным мышцам его груди, задела мизинцами сжавшиеся соски, скользнула вниз по дорожке темных волос. Сомкнула пальцы на члене, касаясь легко и дразняще, глядя снизу вверх, и низкий гортанный стон эхом отозвался внутри.
Подхватив на руки, Йар в два шага донес меня до кровати и опрокинул на спину. Наклонившись надо мной, раздвинул коленом ноги, пальцы скользнули глубоко внутрь, и я заскулила, подавшись навстречу. Вторая рука сжимала грудь — то одну, то другую, языком он обводил затвердевшие соски, слегка пощипывая губами, прикусывая до боли.
Умирая от наслаждения, я все-таки успела поймать его руку и остановить на тонкой, с волосок, грани, за которой начинается цепная реакция ядерного взрыва. И когда он вошел, мне хватило нескольких сильных толчков, чтобы разлететься на атомы.
Вспышка была яркой, но слишком короткой.
— Еще, еще! — просила я на родном языке, до крови кусала губы и стягивала простыню поджатыми пальцами ног.
Вдыхая острый запах возбуждения, слизывая испарину с груди Йара, я пыталась подстроиться под его движения так, чтобы по-настоящему стать с ним одним целым, позволить ему проникнуть еще глубже. И вдруг словно растворилась в нем, просочилась под кожу и побежала по венам жидким огнем, в котором мы оба сгорели без следа.
А потом, когда пламя погасло и пепел снова обрел форму, я услышала — словно из другого мира:
— Я люблю тебя!..
Меня хватило только на то, чтобы ответить:
— И я тебя тоже.
А потом я самым позорным образом уснула. Как будто свет выключили — и тут же включили снова.
Йар лежал, подперев голову рукою, и смотрел на меня.
— Удачного утра!
Я расхохоталась и пояснила в ответ на его недоумение:
— Забыл, как мы пожелали друг другу удачной ночи?
Глаза у него стали круглыми, как у лемура.
— Это когда?
— Когда твои друзья отмечали в «Грене» помолвку. Ты тогда напился и рассказал мне о Виде.
— Если честно, я плохо помню, — Йар поморщился. — Только отдельные моменты. Я уже тогда думал, что должен с ней расстаться, но не мог найти повода. Казалось, что нельзя просто взять и порвать с ней. А ты… ты мне понравилась сразу. Когда заметил тебя в парке. Потом мне здорово попало, потому что из-за моего карантина пришлось сделать паузу в экспериментах. А потом увидел тебя в «Грене» с каким-то парнем. И меня это страшно разозлило. Хотя какое я имел право злиться и ревновать? — он положил руку мне на грудь, пальцем рисуя под ней полукруги. — И что, мы тогда пожелали друг другу удачной ночи? Правда?